— Что вы… что вы творите? Не трогайте меня!
Тишина в ответ. Лишь сбившееся дыхание и взгляд – как будто сквозь нее.
Попытка боднуть его головой в солнечное сплетение лишь усугубила ситуацию. Удара не случилось – мужчина проворно отклонился. В наказание же достаточно больно укусил Юлю за подбородок, призывая к смирению.
— Ай! — дернувшись из последних сил, она смогла наконец освободить одну руку. Но вместо того, чтобы расцарапать ему рожу, уперлась ей в его тяжело вздымающуюся грудь, намереваясь оттолкнуть. — Вы что, с ума сошли?
— А ты? — с отчаянием в голосе выплюнул профессор. — Разве нет?
— Отпустите! Немедленно!
— Решила поиграть со мной, пташечка? — лихорадочный взгляд глаза в глаза, не мигая. — Это ты зря! Я ведь могу и… согласиться!
Обхватив ладонями ее лицо, Каримов решительно подался вперед.
— Ну так что, Юля? Мне согласиться или как?
— Поиграть? Я не… О чем вы вообще? — выпалила она, заикаясь. — Я же просто помогла вам и… Марат Евге…
Но Юлю он уже не слышал. Да и она ничего не слышала.
Ни сокрушенного мужского хрипа, полного наслаждения.
Ни грохота папок, упавших со стола на пол из-за их манипуляций.
Ни собственного предательского стона.
Кровь ударила в голову, и разум тотчас же отключился, как только Серп обрушился на ее губы, жестко сминая их своим жадным ртом.
«Он снова делает это! Он. Снова. Целует. Меня. Снова…»
Растворяясь в ощущениях, цепляясь за последние крохи самообладания, девушка протестующе мычала и отчаянно молотила кулаками по его груди.
Но… чем крепче он прижимал Юлю к себе, лишая воли, чем больше углублял поцелуй, ненасытно вгрызаясь в ее губы, тем меньше она сопротивлялась. Марат, точно одержимый, воровато шарил руками по ее телу. Гладил. Щипал. Беспощадно сминал упругую плоть. И в какой-то момент этого безумия Юля поймала себя на мысли, что больше не сопротивляется. Что пылко отвечает на поцелуи этого тирана. Причем не просто отвечает, а полноценно участвует в процессе. Прижимается к нему. Впивается ногтями в его плечи. Оставляет красные борозды на шее.
Хватает за коротко стриженные волосы. И настойчиво пытается стянуть с него рубашку, пока он укладывает ее спиной на столешницу, задирает подол платья до груди, оголяет живот, чуть спуская колготки, и целует его.
От удовольствия, промчавшегося по телу, Попова зажмурилась.