— К чему? — Не понял я.
— Тоже прикоснуться к земной классике. Смотри, как его
проняло.
— И не говори. Кто бы мог подумать, что старый фильм произведет
впечатление на человека, привыкшего к более сложному взаимодействию
с прекрасным. С подключением нервных окончаний и всяких там
погружений. Вот реально, настоящему искусству не нужны сложные
способы взаимодействия со зрителем. Хорошая вещь тоже будет
замечательно перевариваться.
— Давай еще по маленькой и в капсулу спать. — Трой полез в
загашник с алкоголем.
— Дождемся певца. — Я не хотел пить без Апанасия, считая, что
дружба должна проявляться и в этом.
Однако его мы не дождались. Вскоре из туалетной комнаты раздался
мощный храп. Нам пришлось прибегнуть к сложной процедуре
разрешений, чтобы открыть туалетную дверь, когда в комнате
находится человек. Интеллект корабля имел четкие инструкции на этот
счет, и пока мы не добрались до раздела скорой медицинской помощи,
он блокировал ее. Апанасия засунули в его капсулу и подняли на
второй ярус. Не хотели, чтобы он, проснувшись, увидел себя под
дверями туалета. Мы с Троем тоже завалились спать в капсулы,
чувствуя, что немного перебрали. Не знаю, как он, но я уже давно не
принимал алкоголь в дозах, даже близко равных сегодняшней.
На утро мы все выглядели «огурчиками», но внутри все же
сохранилось чувство неловкости за то, как мы вели себя и какие темы
обсуждали. Капсулы спасали тело, но забирали урок, который оно
должно было получить, испытывая недомогание от интоксикации
алкоголем.
— Я пел, да? — Спросил Апанасий, помня только обрывки окончания
вчерашнего вечера.
— Да и очень здорово. — Иронично произнес я.
— Полина пугается, когда я вдруг решаю запеть. — Признался
здоровяк.
— Мы не испугались. — Трой похлопал его по плечу. — Напротив, я
решил первым делом по возвращении посмотреть этот же сериал про
мушкетеров.
— Обязательно позвони, как посмотришь, обсудим. — Обрадовался
Апанасий.
— Непременно.
— Что у нас по маршруту? — Поинтересовался я у Троя.
— Идем на равных. Дистанция в сто прыжков до маяка колеблется,
но не сильно. Мы нагоняем, потом отстаем, когда останавливаемся на
калибровку.
— А сколько мы уже в пути?
— Трое суток и семь часов.
— Пограничные буи уже миновали?
— Давно. Мы идем по территории, на которой согласно общепринятым
данным очень низкая плотность возникновения разумной жизни. Имеется
в виду биологическая, похожая на те, что составляют костяк
сообщества цивилизаций в обитаемой части вселенной. Всякие разумные
кристаллы, плазмы и газы не в счет. Их разумность бывает сложно
определить. Например, для биологической формы познанием мира
является необходимость распространения по нему, непрерывное
увеличение ареала расселения. А вот для разумной звезды этого
совсем не нужно. Ей вообще непонятно, что нужно. Весь цикл своего
существования она проводит в хороводе планет, изредка жонглируя ими
и управляя процессами на их поверхности. Скукота, больше
напоминающая примитивную жизнь одноклеточного существа. Если бы не
массивы данных, которыми приходится оперировать, звезды точно можно
было бы отнести к простейшей форме разума.