— Не так сразу, Лейкина. Я, конечно, понимаю, удержаться сложно…
Наглая лапа ложится на мой затылок, и я не церемонясь хлопаю Валиева по руке, быстренько поворачиваясь лицом к потолку. Правда, тут же сталкиваюсь с самодовольной ухмылкой. Боже, как же он меня бесит.
— Совсем? — пихаю его кулаком в грудь. — Убери руки.
— У тебя справки, случайно, нет? На парах ты явно поспокойнее. Притворяешься нормальной?
— Иди ты, — закатываю глаза. — Там парень в белой куртке к крыльцу шел. Он еще на улице или зашел в общагу?
Пальцы Марка ложатся на руль, и он вальяжно откидывается на спинку кресла.
— Там еще.
— Блин.
— Твой парень?
— Да.
— Пригласим присоединиться? Так мило сидим, по-домашнему.
Он снова надо мной издевается.
— В другой раз, — мило улыбаюсь, начиная теребить поясок пальто. — Еще там? — спрашиваю минуты через две.
— Там, там.
Он так нагло улыбается, что я начинаю соображать — врет. Врет, гад.
Резко вскакиваю. Конечно. Никакого Макса тут уже в помине нет.
— Я тебя убью, Валиев. Просто прикончу, — толкаю его локтем в бок и тянусь к ручке двери.
— Стоять.
Марк цепляет меня за воротник пальто и тянет назад. Впечатываюсь спиной в его грудь и затихаю.
— Я же сюда не ради того, чтобы тебя увидеть, ехал. Пристегнись.
— Что? Куда мы едем?
— Надо.
— Общага до двенадцати, меня не пустят.
Марк смотрит на часы, потом на меня.
— Ладно. Вали. Завтра съездим.
— Куда?
— Завтра и узнаешь.
— Хорошо, — пожимаю плечами и сразу выскальзываю на улицу, стараясь больше не касаться Валиева и не смотреть на него.
4. 4
Практически перебежками добираюсь до комнаты, в которой творится что-то невообразимое.
Дашка с тапкой в руках возвышается над Надькой, которая забилась в угол кровати.
— Руки бы тебе оторвать, курица! — орет Водолеева и швыряет в Надю тапку.
— Я не знала. Я же не знала, — рыдает Голубцова, бросая на меня умоляющий взгляд.
— Даш, хватит, — повышаю голос, и подружка делает пару шагов назад.
— Ты из-за нее сто штук про…
— Успокойся, — прикладываю пальцы к губам. — Вернуть она все равно не вернет. Так что бить ее тапками необходимости нет, это не по-мо-же-т, — выдыхаю и сажусь на стул. — Она сама вам, что ли, рассказала? — спрашиваю Марину, потому что она пребывает в спокойствии.
— Ага. Мы из четыреста пятнадцатой пришли, а тут она, рыдает над своими склянками. Слово за слово, все и разболтала. Ну Дашка сразу в бой, если бы я ей тапок не подсунула, она б ее точно чем-нибудь потяжелее отлупила, — с опаской косится на сковороду. — А ты откуда вообще?