Ну да, учитывая, как редко мы
работали вместе, разница должна быть заметна. Варвара
Константиновна, по сути, видела меня только сразу после
пробуждения. За минувшие месяцы я действительно поднаторел в
подготовке. Тело привыкло, хотя порой и было непросто проводить
особо сложные магические ритуалы.
— Да, опыта у меня в последнее время
хоть отбавляй, — с усмешкой ответил я, делая глоток из чашки с
кофе. — Ладно, отдохнули, теперь продолжим.
Закончил я еще через четверть часа.
Варвара Константиновна оставалась в стороне, у нее роль наблюдателя
и, как она сама считает, подстраховки — на тот случай, если что-то
пойдет не так.
Однако я не зря так долго возился. По
сложности подготовленный ритуал ничуть не уступал тому, что я
провел в госпитале. Вот только у этого были и правильные
ингредиенты, и все элементы направлены лишь в магию смерти.
Я собирался заглянуть не только в
поверхностную память, а черпать до самых возможных глубин. При
обычном применении чар такого уровня от телесной оболочки остается
только прах. Высшая магия смерти, если говорить местной
терминологией.
— Готово, я приступаю, — объявил я,
запуская ритуал.
Фиолетовый огонь поднялся от пола,
взмыл к потолку. Легостаева чуть дернулась в кресле, на ее лице
застыло удивление — явно Варвара Константиновна не ожидала подобной
иллюминации. Однако вмешиваться она не спешила.
А я обернулся к кубу меда, стоящему в
центре сложного рисунка.
— Твое имя? — спросил я.
— Войцех Шкупка, — раздался сильный
мужской голос, тут же отразившийся эхом от стен.
Я бросил взгляд на Легостаеву.
Полагаю, она ожидала, что я стану
избавлять останки от меда, чтобы заставить его говорить. Но я был
уверен, что Окунев специально передал мне голову поляка в таком
виде, чтобы посмотреть, как я справлюсь. Ведь существовал
неиллюзорный риск повредить плоть, и тогда никакая некромантия
просто не сработала бы.
— Ты знаешь, кто я?
— Моров Иван Владимирович, — ответил
голос мертвеца. — Русский дворянин.
Еще одна особенность моего ритуала —
остатки личности и минимальная способность к выстраиванию
коммуникаций. Это не обычный мертвец, с которым нужно разговаривать
либо в формате «да» или «нет». Практически имитация мыслительного
процесса — пока я не закончу ритуал, контекст разговора Войцеху
будет понятен и не выветрится из его памяти.