Целитель потерял счет времени, но ощущал
огромную усталость во всем теле. Однако не собирался
останавливаться. В какой-то момент на него словно накатила волна
спокойствия. Резко прошли страх и паника, к нему вновь вернулась
способность здраво мыслить. Он замер, прислушиваясь к
ощущениям.
Сначала перед глазами находилась темнота, лекаря окружали ветки, но
дышать было легко и свободно. Видимо, сегодня его никто убивать не
собирался, по крайней мере, ощущал Целитель себя вполне комфортно.
Через мгновение Анджей почувствовал, что летит. Он явственно ощущал
чувство полета, но вокруг оказалось черным-черно - ни одного
источника света. Густая беспроглядная темнота. Казалось, что ее
можно потрогать и смять руками.
Лекарь с удивлением обнаружил, что дольше не
ощущает вокруг себя веток. Он провел ладонями перед лицом, но
ничего не увидел, будто у него и вовсе не было рук. Анджей напряг
глаза, силясь рассмотреть окружающее пространство, но тщетно.
Только небольшое ощущение ветра свидетельствовало о том, что он
движется. Сколько лекарь парил в неизвестности, определить
оказалось сложно. Может минуту, а может и целую вечность. Время в
этом пространстве подчинялось совершенно другому, одному ему,
понятному закону. Как это ни странно, но здесь Анджей вообще не
ощущал времени. Будто оно одновременно и остановилось и пронеслось
стрелой от сотворения мира до конца мироздания.
В конце концов, впереди показалась маленькая точка света. Она
постепенно приближалась. После темноты в глазах рябило, а световое
окно множилось и прыгало перед взглядом. Постепенно, зрение начало
привыкать к яркому свету, и Целитель увидел перед собой большую
дубовую рощу.
Была зима, и деревья стояли под ярко-белыми снежными шапками.
Погода ясная, солнечная и безветренная. Небо радовало своим
ярко-голубым цветом, и даже у самого горизонта не наблюдалось ни
облачка. Анджей не ощущал холодна - он стоял, словно укутавшись в
большую мягкую шубу. Лекарь осмотрел себя, но ничего кроме
древесной коры, припорошенной снегом, не увидел. Он хотел сделать
шаг, однако ничего не вышло. Его ноги точно вросли в землю, и
уходили вглубь почвы на несколько десятков метров. Рук стало
множество, и они неподвижно замерли от зимней стужи, словно
погруженные в сон. Лекарь стал самым настоящим деревом.