Не знаю, насколько скрепляет связь кормёжка, но второй зап
подчинился не сразу, окрысился, вот-вот в атаку прыгнет. Одно ухо
погрызено, видать боевитый, во всю морду тянется шрам.
– Сейчас накажу! Кому сказано сидеть! – этого хватило, закрыл
пасть и уселся на мохнатый зад.
А вот оставшаяся тройка подчиняться не думала. Понятно почему,
будь они уровня десятого, я бы всю пятёрку захватил не напрягаясь,
а получается, они на разведку самого мелкого послали, сами же
двадцать третьего, двадцать пятого. Вот старший и прыгнул на меня,
едва миновав поворот, да шустро так, едва топором успел махнуть,
так он совершил уворот и попытался вцепиться мне в бочину, да куда
там, отражение ближних атак отработало на все сто, проскользнул
мимо меня, получил топором по шее.
– Взять! – крикнул я, не отвлекаясь, и новые друзья сорвались
выполнять команду.
Грозные рыки, шерсть клочками, что похвально, каждый выбрал себе
соперника и теперь рвали друг дружку почём зря. Справившись со
своим, я поспешил на помощь безухому, хватило одного удара топором
и всё, второй сам справился, пострадал, правда, передняя левая лапа
в крови, а безухий стал ещё и одноглазым, вообще себя не
бережёт.
– Молодцы ребятки, можете подкрепиться!
Я хотел было отрезать каждому по куску от вкусного мурса, но мои
звери, решили по-своему, стали рвать и насыщаться своими
соперниками. Во дела, видать, при жизни напрягали!
Разумеется, передо мной встал извечный вопрос, что делать? Мишку
победил, запов приручил, у меня теперь даже жилетка есть – охотник
на запов. И чувствую себя царём зверей. Но почему, скажите на
милость, не включается таймер? Кто-то ещё придёт?
Звери наелись, вылизали раны и теперь отдыхают, устроились,
правда, подальше от огня, что понятно, здесь не каменный век и я не
пещерный человек со своими питомцами. Всё это временно. И настоящее
ли, вот в чём вопрос?! Ведь я умер и воскрес, разве это возможно?
Артефакт воскрешения не работает, к тому же мой уровень далёк от
нужного. Такая мелочёвка, как я, не воскресает!
Ладно, об этом потом подумаем, завтра. На дворе почти ночь, и я
устал.
– Охранять, – негромко произнёс я.
А сам поджёг несколько камней и прижался к туше мурса, воняло,
конечно, зато не так холодно.
Во сне я пил холодный, практически ледяной кофе и закусывал его
мороженым, а потом пришёл Конопатыч в поварском колпаке, белом
переднике и поставил на стол тарелку с окрошкой.