Прямо внутри его металлической груди
начал образовываться сгусток. Вся мощь варпа проходила через одну
точку и никакие технологии не могли остановить силу Бога. В ужасе
криптеки анализировали данные, передаваемые владыкой, даже их вид,
что буквально покорил звёзды и жрал эти звёзды как батарейки, был
удивлён тем цифрам, что показывали анализаторы.
– Дерьмо... – произнёс я, чувствуя
как дрожит сам воздух и молнии варпа начинают сбивать все
некронские самолёты.
Я тут же спустился на землю, что
тряслась, а после неожиданную на моё плечо легла рука арлекина,
непонятно как появившегося тут.
– Всё идёт по плану, да? – спросил
он глядя прямо в мои глаза и улыбаясь своему отражению в моих
хрустальных зрачках.
В этот момент со стороны могло
показаться, что сам Цегорах смотрит на Тзинча, а тот на него.
Возможно так всё и было, но в этот же момент сгусток внутри владыки
стал настолько мощным, что его начало выламывать наружу. Живой
металл разрушался столь же быстро, как и корабли некронтир, что
пытались лететь через варп. Ужасные повреждения наносились
оболочки, а мысли и эмоции становились... живыми...
В последний момент владыка некронов
удивился и даже обрадовался, посчитав что смог победить своё
проклятье. Но ни некроны, ни Люций не были властными над своими
судьбами и потому были презренны.
– Его власть безгранична, –
прошептал вернувшийся Змей, встав с другого плеча и не глядя на
арлекина. – Никто не сможет снять проклятье Принца Наслаждений.
– Я и...
– Не собирался попробывать убить
Люция навсегда? Не совершил сделку с иннари? Думаешь Тёмные Боги
настолько слепы? Они видят всю галактику, Видар.
– Не всю, далеко не всю, – нараспев
произнёс арлекин и засмеявшись, сделал кувырок, после чего
исчез.
– Предложение в силе, Видар. Не гоже
тебе якшаться со слабым Тзинчем. Лишь Слаанеш знает правильный путь
и только она будет первой.
– Чего ты хочешь?
– Я? Я не хочу ничего. Но куда
важнее вопрос: чего хочешь ты? Ты же так и останешься марионеткой в
руках Повелителя Перемен.
– Ты думаешь, что я поверю в то, что
Тёмный Князь даст мне свободу? Опять будем говорить о том же
самом?
– Нет, думать уже поздно. Пора
принимать решение.
И прямо передо мной Змей вновь
воплотился в прекрасную девушку. Глаза её горели огнём и
страданиями, что испытывали на этой планете и в системе в целом.
Страстью пылала её кожа и всё чаще она начинала дышать, прикусывая
губу. Пурпурное пламя же жадно поглощало её вызывая сладостные
стоны, затем крик наслаждения и истеричный визг нескончаемой боли,
после чего остался лишь пепел, в котором засверкал клинок.