– Вы все здесь и сдохните, –
оскалившись произнёс Люций, поднимаясь на ноги и приняв свой
мерзопакостный облик, а бронёй ему стал мутировавшая броня владык
некронов, которая пусть теперь и не питалась энергией, но оказалась
пропитана варпом насквозь, став неплохой заменой для силового
доспеха.
– Видар, – со мной же поравнялся
Визарх, уже обнаживший свой меч. – Для этой битвы мне понадобится
помощь, хоть я и сильнейший мечник в галактике.
– Что ты там вякаешь? – раздался
обозлённый голос Люция, после чего его рука превратилась во всё тот
же кнут, но уже состоявший из живого металла.
И с грохотом разрывая землю удар
этого кнута едва не разорвал Визарха, который уклонился в последний
момент. Я же наконец-то отвернулся от меча и воссоздал Клинок Воли,
попутно призвав вихрем воздуха и посох обратно себе в руку.
Мечником я был хорошим, но до уровня Люция и Визарха не дотягивал,
ведь оба буквально то и делали, что на протяжении тысячелетий
оттачивали своё мастерство.
Потому дуговыми молниями покрылся
мой сверкающий хрусталём клинок, насылая шторм на врагов вокруг
нас. Молнии рвали и некронов, что продолжали сопротивляться и
космодесантников Слаанеш, которые сошли с ума, ведь дары и даже их
броня каждую секунду боя внушала за им победы невероятной силы
экстаз, заставляя их нападать даже на самых опасных врагов, лишь
ощутить то блаженство, что воздаётся Принцем Наслаждений за
убийство.
– И это всё, что может показать твой
вид?! – проревел Люций, обмениваясь вихрем ударов и постоянно
уклоняясь от десятков атак других врагов.
Не все выстрелы находили свою цель,
как и несмотря на помощь арлекинов, Люций использовал в этот момент
не только всю свою личную силу, но и силу Тёмных Богов. Слаанеш
щедро насыщала его варпом, делая его всё выше. Лучший чемпион же
начинал двигаться с каждой секундой всё быстрее и раны его
затягивались. Возможно в этот момент он был даже сильнее Лютера, в
день Падения Калибана.
Визарх же отчаянно нуждался в
энергии, которую ему могли дать лишь чужие души или Иврейн. Приняв
дар Иннеада он, как и другие избранные Иннеада, стал зависимым от
Бога не меньше, чем любой последователь Хаоса. Он уступал и
становился лишь слабее, если бы не помощь союзников, то бой бы
закончился очень быстро.
Кроме того так или иначе каждый из
врагов Люция боялся главного – нанести последний удар. Порой же
Люций и вовсе делал такие манёвры, что едва специально не ловил
головой удар. Попытка самоубиться о противника была одним из его
приёмов и сражаясь в одиночку против толпы он не стеснялся
использовать все козыри.