- Дома лежат у нас обоих двенадцать
тысяч сто тридцать рублей. Копейки не считаю, сказать не могу.
- Вот на эти двенадцать тысяч сто тридцать рублей и напиши
записку, - неожиданно согласился главнюк. Причём капитану
показалось, что тот чему-то улыбнулся. Неужели для этих ряженых
такая сумма стоит хлопот? Тут оперативник вспомнил зарплаты в
деревнях и одёрнул себя, за день-другой для них это месячный
заработок. Как там в анекдоте про Раскольникова? «Одна старушка
рубль, другая старушка рубль, а за день червонец выйдет». Никита
медленно пошёл в дом, пытаясь понять этот сюрреализм. «Посмотрю на
жильё и обстановку, не могли даже реконструкторы всё сделать
правильно. Они в большинстве своём горожане, сельский быт совсем не
знают, будут косяки всё равно».
Сказать, что внутреннее убранство
дома поразило пленников - ничего не сказать. Оба мужчины были
просто шокированы обстановкой в комнате. Сначала кислый запах
буквально ударил в ноздри при открытии двери. Затем шёл
классический низкий дверной проём, в котором приходилось нагибаться
всем входящим. Едва распрямившись во весь рост внутри помещения,
Никита моментально охватил взглядом обстановку: деревянные вёдра с
чистой водой у русской печи, кадушка с помоями в тёмном углу,
деревянная и глиняная посуда на столе, явно свежего происхождения.
Три небольших окна, застеклённые небольшими осколками непонятно
чего, то ли мутным стеклом, то ли слюдой, добывавшейся на Урале в
изобилии, завершали своеобразный натюрморт.
Полати из доски-пятидесятки, не
меньше, изрядно закопчённые, откровенно лишали всякого шанса на
новодел. «Похоже, настоящие сектанты, если даже стёкол оконных и
фаянсовой посуды не держат. Точно, живыми нас не выпустят», -
оперативник молча посмотрел в глаза другу и слегка кивнул. В серых
глазах Юрия мелькнуло аналогичное понимание, ответный кивок
подтвердил его готовность к бескомпромиссному бою насмерть. В этот
момент один из бандитов толкнул Никиту к столу, с которого главнюк
небрежно смахнул крошки хлеба. Другой разбойник уже нёс из угла
классическую чернильницу с парой гусиных перьев, также в стиле
восемнадцатого-девятнадцатого веков.
Даже чернильница оказалась не
классической непроливайкой, а обычным небольшим кувшинчиком с узким
горлом. Бандит качнул этим кувшинчиком, не почувствовал движения
жидкости и хмыкнул. Зачерпнул деревянной (!) кружкой из ведра
чистой воды и немного отлил в чернильный кувшинчик, замахнул
остаток воды в свою глотку. Так же небрежно одним из гусиных перьев
размешал воду в чернильнице и аккуратно поставил на стол, оставив
перо торчать из кувшинчика. Главнюк лично полез в небольшой сундук
у стены между окнами, откуда выцарапал небольшой рулон бумаги
желтоватого оттенка. Рулон с писчими принадлежностями явно не мог
появиться у реконструкторов, те бы привычно хранили бумагу в
плоской пачке, а чернила были бы разведены заранее.