Оба были рады встрече, а раскрытая за
полдня кража лишь послужила бОльшему сближению
обоих рукопашников. Юра с той поры стал уважительно относиться к
полицейским, от которых раньше дистанцировался в силу неистребимой
интеллигентской фронды. Как известно, русская интеллигенция всегда
была против власти, независимо от её вида. При царизме учёные
бунтовали против царя, писали петиции и помогали революционерам
всех окрасок. Позже, уже при Брежневе, жиденько хихикали над
советской властью, хотя почти поголовно вступали в партию. Без
этого даже докторская диссертация была невозможной, не говоря уже о
чиновничьей карьере до уровня заведующего кафедрой в любом ВУЗе.
Теперь, в двадцать первом веке, фыркают при упоминании президента и
злословят о правительстве.
Не зря говорил Лев Гумилёв: «Какой я
интеллигент? У меня профессия есть, и я Родину люблю». Примерно на
такой позиции и оказался Юрий после защиты кандидатской
диссертации, столкнувшись с завистью и подлостью учёной братии.
Плюнул на докторскую и занялся преподаванием в родном институте, с
увлечением изучая историю становления компьютерной техники в
свободное от института и тренировок время. На этой почве он ещё
крепче сдружился с оперативником уголовного розыска. Никита тоже не
рвался в карьерную борьбу с желающими тёплых местечек и больших
звёзд на погонах. Парень вполне ясно сознавал, что у полковников и
генералов есть свои сыновья и дочери. Так что стремления к
начальственной должности и кабинетной работе не было никакого.
Зато нравилось Никите работа
оперативника, охота на человеков, вернее, розыск преступников
выпускнику института понравился ещё во время преддипломной
практики. В отличие от своих сокурсников по юридическому
факультету, парень не мечтал о тёплых местах в прокуратуре с
перспективой перехода в судьи. Не изучал работу адвокатов, чтобы
научиться решать вопросы в судах к своей вящей выгоде. Если на
первом курсе ещё были сомнения по выбору профессии, то к диплому
Никита не сомневался - прокуратура и суд для него не выбор. Сидеть
в кабинете и ломать голову над выполнением приказов вышестоящих
начальников, несовместимых с соблюдением законов, он не
собирался.
Как оказалось, начальники есть не
только у прокуроров и формально независимых следователей, но это и
понятно - эти службы не зря носят погоны. Даже теоретически
независимые федеральные судьи не стесняются «уточнять линию партии»
в Верховном суде областей или автономных республик перед тем, как
вынести то или иное решение по сложному делу. Об этом общительный
Никита узнал за время учёбы на юридическом факультете, где
большинство сокурсниц работали простыми секретарями и помощниками в
прокуратуре и суде, но не были слепыми или глухими. А дамский
угодник Русанов Никита буквально с первых дней учёбы своё
любопытство не ограничивал учебниками и лекциями. Он рано понял,
что настоящими профессионалами усидчивые отличники не
становятся.