- Привет. – я сделал шаг вперед, но меня остановили.
- Паша, подожди, нам надо из стола кое-что взять.
Кое-что было двумя парами чулок на резинках, упаковка какого-то
белья красного цвета, состоящее из одних только кружев, две бутылки
шампанского, несколько тубусов губной помады, пустая коробка из-под
теней для глаз и начатая плитка шоколада в фольге.
- Все забрали? – осторожно спросил я.
- Да, теперь можешь садится. – девчонки старательно
перепрятывали свои богатства, а я осторожно, как сапер на минном
поле, двинулся к своему новому рабочему месту – мало ли что там еще
может обнаружится. Я понимаю, когда прячут спиртное в ничьем столе,
но зачем было складывать в это стол свое белье и пустые упаковки от
помады мне было совершенно непонятно.
- Павел, а ты женат? – я так увлекся чтением кодекса, что не
заметил, как к моему столу подкралась Леночка Хвостова, миниатюрная
крашенная блондинка в очень короткой форменной юбке.
- Угу, женат.
- А почему кольцо не носишь?
- В ломбард все кольца сдал, и свое и жены, зарплаты не хватает
на детское питание.
- Понятно…- разочарованно протянула Леночка и вернулась за свой
стол. Интерес в глазах е товарок тоже мгновенно погас и все
уткнулись в разложенные на столах бумаги.
Вспомнили обо мне только через пять минут.
- Павел, ты не мог бы выйти, мне кое-что надо поправить… -
Марина Филатова, тоже блондинка, но крашенная, фигуристая, склонная
к легкой полноте, улыбнулась мне с застенчивой улыбкой белой акулы,
и я понял, что сидеть в этом кабинете мне будет не просто.
- Конечно, девочки. – я встал: - Вы не стесняйтесь – если что
надо, сразу говорите.
- Ой, ты такой милый. – наградой мне были три белозубые улыбки,
от которых мне стало страшно – я понял, что стеснятся здесь никто
не будет.
- Если меня будут спрашивать, я к старшине пошел, за формой.
Спустившись в подвал я обнаружил две интересные вещи.
Моя старая конура была заперта, и, судя по комку пыли,
выглядывающей из-под двери, туда давно никто не входил.
Вторым открытием было, что дверь кабинета «группы тяжких» в
самом дальнем углу подвала была приоткрыта, оттуда пробивалась
полоска света.
- Здорова, старшина, два вопроса к тебе. Первое – в мою каморку
кого-нибудь поселили?
Если убрать из пространного ответа завхоза отдела все
нецензурные слова, то оставался короткое слово «нет».