Глава третья.
Август 1993 года.
Прослушка.
Локация – здание Дорожного
РОВД.
Остаток первого рабочего дня в
отделе дознания прошел спокойно. Я читал уголовно-процессуальный
кодекс, впитывая, как губка, новые-старые, позабытые знания.
Соседки по кабинету меня не трогали, очевидно, что наличие
залоговых билетов, жены и грудного ребенка, делало меня существом
малоаппетитным для блондинистых акулок в милицейской форме. Ровно в
шесть часов вечера на пороге служебного кабинета возникла стройная
фигура начальника отдела дознания:
- Девочки… и мальчик, всем до
свидания, завтра прошу никого не опаздывать на селектор.
И только светлые волосы взметнулись
над комплектом звездочек над погонами, начальница, не на секунду не
задержавшись, двинулась в сторону выхода. Не успел я задуматься,
что возможно не в той службе я работал раньше, а уверенный стук
каблуков молодой женщины все еще раздавался у самого входа, как три
мои соседки, вскочили, как по команде и начали забрасывать в
железные шкафы папки с делами и спешно собирать свои
сумки.
- А ты что сидишь? У тебя ключи есть
от кабинета? Если что, мы дверь закрываем. – меня подхватили цепкие
девичьи руки и в мгновение ока вынесли из кабинета вместе с толстым
томом «УПК РСФСР с комментариями». Щелкнул замок и три веселые
блондинки двинулись в сторону выхода, периодически хихикая, а я
остался, как дурак, стоять в коридоре в полнейшем недоумении –
впервые за много лет службы милицейское начальство в шесть часов
вечера ни собрало сотрудников на совещание, не сказало, что развод
будет в семь, девять, двадцать три часа, а просто сказало – «До
свидание» и ушло домой первым. Я что, попал в сказку или
милицейский рай?
- Привет. А ты куда собрался?
– на крыльце Дорожного РОВД курили помятые и изнеможённые опера
первой оперативной зоны, когда мимо них продефилировал я, гордый, с
книжкой в руке, усталые и изнеможения, опера первый оперативной
зоны.
- Меня, парни, в качестве наказания, перевели в белые люди.
Рабочий день до восемнадцати ноль, женский коллектив, усиленное
питание, каждый месяц премии в размере оклада. – я подмигнул
опешившим бывшим коллегам: - Наглый, кстати, когда деньги за
экскаватор отдашь?
- Почему, Громов, я тебе что-то отдавать должен? – Наглый
старался говорить уверенно, курил в кулак, глядел на меня с
нехорошим прищуром, так, что казалось, что у парняги за спиной не
шесть месяцев учебного центра областного УВД, а две ходки к
«хозяину», каждая не меньше «пятерика»: - Ты сейчас не в уголовном
розыске, ты вообще неизвестно кто. Станешь снова опером, тогда и
буду с тобой о чём-то разговаривать.