Я хмурюсь, сжимая челюсти.
— После нашего разговора я посмотрел на нее другими глазами, так что теперь мы на самом деле встречаемся.
Брови Вити резко подскакивают вверх.
— Заливаешь, — говорит он с ехидной ухмылкой, я же остаюсь серьезным.
— Ни капли.
— Да ты даже не прикоснулся к ней ни разу.
— Соня не очень любит публичное выражение чувств.
— Ого, уже и чувства есть? Быстро ты.
Витя снова смотрит на бассейн, где плещутся девушки, и я тоже перевожу туда взгляд.
— А чего тянуть? Такую девушку за секунду уведут из-под носа, и оглянуться не успею.
— Что правда, то правда. Поговорим о делах наших скорбных, пока язык не заплетается? — серьезно спрашивает Богомолов, и мы погружаемся в беседу о работе.
— Ну мальчики, ну вы опять! — недовольно тянет Ира, выходя из бассейна спустя минут двадцать. – Витя, ты же обещал, что о работе ни-ни.
— Ни в коем случае, моя мышка! – восклицает он с улыбкой. – Я просто не мог такого обещать.
Она притворно хмурится и, подойдя к нему, выжимает на его разогретый солнцем живот влагу с волос. Он вскрикивает и, хохоча, подскакивает с шезлонга, буквально налету сносит Ирину с ног и запрыгивает вместе с ней в бассейн. Соня проходит к шезлонгам, на одном из которых стопкой сложены принесенные Ирой полотенца. Я не свожу взгляда с ее затвердевших сосков, контуры которых четко просматриваются под тонкой тканью купальника. Силантьева быстро заворачивается в огромное белое полотенце и садится на край того же шезлонга. Я отставляю пиво на столик, развожу ноги и ставлю ступни на кафель.
— Иди сюда, Софья, — показываю ей на место между моих ног.
— Что? Зачем это?
Я подаюсь немного вперед и снижаю голос.
— Нас обвинили в том, что мы не касаемся друг друга.
— Ну и что? Мы же не обязаны…
— Соня, иди сюда.
Ее брови удивленно подскакивают, а на лице играет небольшая улыбка.
— Вы… ты назвал меня Соней. Это первый раз.
— Оговорился, наверное. Ну ты идешь?
Она поднимается со своего места и садится, куда я ее пригласил, боком ко мне. Я подхватываю ее за талию разворачиваю спиной к себе и резко притягиваю к своему телу. Она вздрагивает и напрягается, но не отстраняется, что уже хорошо.
— Мы же просто играем, — тихо говорит она.
— Да, тут главное быть убедительными.
— О чем ты?.. О-о-о, — выдыхает она, когда я пробегаюсь губами по ее прохладной шее. Не могу удержаться. Для Сони все это выглядит как показательное выступление перед Богомоловыми, а мне алкоголь ударил в голову и хочется приключений. Острых таких, на грани здравого смысла. – Что вы… ты… делаешь…те? – дрожащим шепотом спрашивает она, пока я губами собираю с ее кожи мурашки. Что я, на хрен, делаю? Сам не понимаю, но оторваться не могу. Софья пахнет слегка сладковатыми духами, но мне, как ни странно, нравится.