– Перспективы и правда радостные. Нравится мне, как продвигается наш путь. О чем еще ты умолчала?
Над лагерем повисла тишина. Майра заметила, что больше остальных дорога выматывала Пейдж. Глаза ее потускнели, а щеки ввалились. На Калебе путешествие тоже сказалось, но он всего лишь распрощался с жирком на боках, его долговязая фигура постройнела, что в некотором смысле добавило ему привлекательности. Возиус тоже держался неплохо и с начала пути вытянулся по меньшей мере на дюйм.
В конце концов решили проголосовать: трое против одного за то, чтобы идти к источнику сигнала. Пейдж оказалась в меньшинстве и, хотя вынужденно согласилась с общим решением, не сводила глаз с горной гряды. Тучи как будто сделались гуще и темнее. Пейдж была права: небо выглядело сурово.
Пейдж бросила камень, и тот с глухим стуком приземлился в нескольких футах от стоянки.
– Не нравятся мне эти горы, – сказала она, когда они снова тронулись в путь, на сей раз на запад.
Глава 8. Выход на Свет (Ищунья)
Дверь в Стене раскрылась, и через нее хлынул Свет. Вредный, жгучий, злобный Свет.
Однако на сей раз Ищунья не съежилась и не побежала выцарапывать себе глаза. Она научилась не открывать их сразу, давая им время приспособиться. От страха сжалось сердце, захотелось бежать назад, в Темноту под Землей, но Ищунья не смела вернуться с пустыми руками. Иначе силы убьют ее.
Крушила смотрел, как она входит в Кати-комнату, следил, как смыкаются за ней створки двери, и успел предупредить, чтобы без свежего мяса она не возвращалась, иначе он сожрет ее живьем. Крушиле нравилось поедать жертву, пока она еще была жива.
Ищунья только порадовалась, когда дверь наконец с ужасающим грохотом затворилась и Комната понеслась ввысь. Теперь она была готова. Пол дрожал, и уши заложило, но это уже не пугало. Только подташнивало, словно Ищунья съела кого-то, кто уже давненько умер.
Грохот и тряска унялись, Дверь открылась. Когда створки разошлись, Ищунья чуть разлепила веки. Она нацепила маску, которую сама же смастерила из куска железа с дырочками и согнула так, чтобы крепить за ушами. И вот, когда глаза привыкли к Свету, она решилась их открыть. Устрашилась острых камней и их длинных теней. Уж больно тут все острое, слишком открытое, а Ищунье нравилось таиться во мраке. Но вернуться с пустыми руками она пока не могла.