Впрочем, у меня еще была надежда, что оставшиеся блоки с моей памяти снимутся сами по себе, когда наступит нужный момент. Во время разговора я упоминала, что до выпуска мне тогда оставалось полгода. И еще пес знает, сколько должно пройти, прежде чем наступит заветный час, на который и рассчитывала завербовавшая меня женщина. Значит, мне остается только надеяться, что из-за частичного снятия после сотрясения ничего не «сломалось», и в назначенное время я в самом деле вспомню все, так что смогу выполнить свое задание и спастись. Надеюсь, до того Фарлейт не пронюхает, что я что-то скрываю (пусть и сама не знаю, что).
Фарлейт.
Проклятье! А ведь еще оставалась вероятность того, что меня не пронесло, и он решит превратить мою жизнь в ад, заставив спать с ним, в лучшем случае, до завершения этого задания! Конечно, я все еще надеялась, что все обойдется, и это больше не повторится. Но пока не истекли десять дней после того, как я отдалась ему на собеседовании, опасность оставалась.
Тем не менее, мне ни в коем случае не следовало показывать свои тревоги. Потому когда наступило утро, я умылась холодной водой, сделала макияж, надела синий летящий брючный костюм и отправилась в актовый зал, где мне предстоял первый настоящий бой! Бой за роль в спектакле, который станет моим дебютом.
Убедившись, что после сотрясения, все же, не забыла сценарий и особенно – выбранную роль, я присоединилась к стайке новоиспеченных коллег. Которые, конечно же, принялись наперебой спрашивать, как я себя чувствую, и рассказывать, как же они вчера перепугались за меня. А мне не составило труда мило улыбаться в ответ до того самого момента, как к нам присоединился Артер Фарлейт.
И черт возьми, не обошлось без неприятных для меня сюрпризов! Постоянно бросая на меня раздраженные взгляды и отпуская колкие замечания, режиссер неоднозначно давал понять, что его бесит самое мое присутствие. С одной стороны, такой поворот событий меня порадовал. Ведь, скорее всего, это значило, что его «проверку» я не прошла, а значит, могу вздохнуть спокойно. Но вот с другой, предвзятое отношение режиссера угрожало моей карьере актрисы.
К сожалению, вне зависимости от степени моей правоты по первому пункту, со вторым я, похоже, оказалась полностью права! Потому что когда пришло время распределения, я не получила той роли, на которую рассчитывала – ее Фарлейт, увы, отдал Вирте, красноволосой красотке с розоватой кожей, которая весьма не двузначно поглядывала на него. И как я позже узнала от Рулт – именно ее режиссер активно пялил последние несколько дней, в том числе и вчера ночью. Что, опять же, лишний раз подтверждало мою свободу от его сексуального рабства, вот только ставило под угрозу карьеру.