Вик совершенно не солидно хихикнул, прикрыв рот ладонью. Девушка оскалилась и, выплюнув несколько крепких ругательств, все-таки позволила полицейскому увести себя.
– Доволен, герой?! – уже у самой машины выкрикнула она, обернувшись.
Мир встретился с разъяренным взглядом, и ему отчего-то стало не по себе. Мужчина с трудом мог припомнить, когда в последний раз чужой злой взгляд пробирал его до костей, но факт есть факт – от девчонки по позвоночнику поползли мурашки.
Полицейский подтолкнул девицу в спину, заставляя её забраться в машину. Впрочем, Мир и без продолжения понимал, что она обращалась к нему.
– Не думал, что ей тоже достанется, – нехотя признался мужчина.
Вик пожал плечами.
– Ничего ей не сделается. Пусть лучше до утра у нас посидит, чем будет по улице шляться. Ты же понимаешь, сколько проблем себе среди ночи наживет такая фифа.
Вампир выразительно кивнул в сторону машины, не зная, как еще точно описать внешность девушки. Мир вынужден был согласиться. Броская внешность, вызывающая одежда и взрывной характер рано или поздно сыграют с девчонкой злую шутку, но сам Мир предпочел бы, чтобы это случилось скорее поздно, чем рано.
– Вик, девчонку не трогай, – понизив голос, попросил Мир.
– Само собой. За кого ты меня принимаешь? – притворно удивился вампир. – Я детей не пью.
Мир проводил Вика до самой машины и напоследок заглянул в кузов. Девушка смерила его полным ненависти взглядом.
– Ты еще скажешь мне «спасибо», когда повзрослеешь и сможешь переосмыслить происходящее, – вздохнул он. – Я не бросаю детей в беде.
Девица выпятила губы и неожиданно плюнула в сторону мужчины. До открытых дверей кузова плевок не долетел и растекся скользким пятном на полу бусика. Полицейский, карауливший возле машины, коротко выругался и захлопнул дверь – все арестованные были в сборе, и они могли отправляться в участок.
Мир закурил, глядя вслед удаляющемуся бело-синему бусу. А ведь он так сразу её и не признал, до последнего думал, что дурацкое совпадение, глупая игра подсознания на дорогом сердцу образе. Он прикрыл глаза, вспоминая запах её волос в тот самый последний раз, когда у него была возможность к ней прикоснуться.
Нести эти воспоминания через года, пусть даже их количество было смехотворным для Наблюдателя, оказалось слишком сложно. Собственное сознание пыталось его оградить, затирая лишнее и болезненное.