К нужному
времени я выходила из двери замка.
Джон, верхом,
карета и кучер ждали меня снаружи, в плохо различимом свете
начавшего восходить солнца. Ну, или уходившей луны. Я понятия не
имею, какое именно светило пыталось «работать» в то время.
- Доброе утро,
ваша светлость, - поздоровался Джон.
Кучер повторил
за ним.
- Доброе, - я
прикрыла рот ладонью. – Джон, вы со мной внутри или на лошади?
- Я верхом,
ваша светлость. Свежий утренний воздух хорошо бодрит.
Ага. Так
взбодрит, что потом будешь пластом лежать с температурой. Впрочем,
хозяин-барин.
Я залезла в
карету, уселась на сидение, осмотрелась. Ну, попыталась. На самом
деле сейчас, полутемным утром, в почти совсем темной карете, не
было видно практически ничего.
И потому я
уселась поудобней, откинулась на спинку сиденья и постаралась
расслабиться.
Как ни странно,
получилось. Я заснула быстрей, чем лошади перешли с шага на легкую
рысь.
Спала я хорошо,
крепко спала. Проснулась, когда солнце уже показалось над
горизонтом, и внутри кареты можно было рассмотреть хоть что-то.
Выглянув из
ближайшего ко мне окошка, занавешенного темной шторкой, я увидела
обочину дороги, серую и пыльную. Смотреть на нее, колышущуюся рядом
с колесами кареты, было утомительно.
И я снова
откинулась на сидение.
Приехали мы,
когда я уже успела озвереть от ожидания и начать ругаться про
себя.
Карета
остановилась. Дверца открылась. Снаружи появился Джон, уже не на
лошади.
- Ваша
светлость, мы на постоялом дворе, - сообщил он. – Отсюда до ярмарки
недолго идти.
Ага. То есть
надо вылезти и пешочком пройти? Так я не против.
После долгой
поездки я с удовольствием размяла ноги, прогулялась до уголка
задумчивости и только потом отправилась с Джоном на ярмарку. Кучер
остался с каретой. За его отдых и сено для лошадей мы заплатили
хозяину постоялого двора пять медяшек.
Ярмарка
расположилась всего лишь в двух кварталах от постоялого двора.
Несмотря на раннее утро, на ней уже было множество продавцов и
покупателей.
Заняв всю
главную площадь города, ярмарка шумела прямо перед ратушей. Под
солнечными лучами блестели яркие тканевые палатки, в каждой из
которых предлагались свои уникальные товары.