Ремарка! Брюссельцы, как и другие франкоязычные жители Бельгии, говорят четко, красиво и достаточно медленно. Они всегда попытаются вслушаться в ваш вопрос, и никогда не пожмут плечами с фразой: «Не понимаю».
О том, что площадь с золотыми домами фигурирует в каждом туристическом справочнике, я вспомнила только после шока, который испытала от увиденного. Я просто ехала в Брюссель, не готовясь специально к чудесам, а предоставляя право городу удивить меня! И Хранитель Брюсселя действительно совершил маленькое чудо – вывел меня прямо на «Гран-пляс», оставив в немом шоке посреди всего этого великолепия. Я стояла в безмолвном изумлении, силясь понять, на что же она похожа по ощущениям? Ну, представьте себе, что вы находите волшебную конфету, съедаете ее, уменьшаетесь в размерах до величины муравья и попадаете в золотую шкатулку. В ней горит и сияет все, несмотря на пасмурное небо: от колонн до золотых птиц, которыми украшены фасады зданий. Поразительно, но дождь не мешает этому свечению, напротив, в миллионах его капелек отражается драгоценный металл. И вот уже вам кажется, что золотой дождь пролился и на вас. Медленно кружите вы по площади, не в силах вырваться из ее объятий. Ваши воспоминания – ее пленники! Ту ли цель преследовали заказчики, подписывая архитекторам чертежи и макеты будущих зданий, неизвестно. Передо мной – скульптура золотой гусыни, украшающая вход в здание, и скромная табличка «Здесь жил Виктор Гюго». Сам Виктор Гюго! Порывшись в справочниках уже после поездки, обнаружила, что был он здесь в ссылке и не один, а с Жюльеттой (одной из многочисленных его любовниц, прим. Автора), которая, дабы сохранить приличия, жила отдельно. Но, как утверждают источники, великий писатель при этом ежедневно писал письма жене с заверениями в любви и параллельно с ними сочинял пьесу, ставшую впоследствии достаточно знаменитой.
Я стою под маленьким балкончиком в переулке, засунув мокрый зонтик под мышку, наслаждаюсь вкуснотой: бисквитная вафля, политая горячим шоколадом, заставляет меня жмуриться от удовольствия. Порция вафли, с любой из десяти начинок, стоит один евро. Роскошь за небольшие деньги – таков подарок Брюсселя всем, кто выдержал испытание сыростью. Я медленно ем эту национальную сладость крошечной вилочкой и, от нечего делать, рассматриваю группу китайских туристов, которые больше напоминают стайку маленьких птичек с ярким оперением, чем людей. Они пробегают мимом меня, выискивая укрытие от вновь начавшегося дождя, а я остаюсь, вспоминая только что увиденное в музее.