И сейчас, о чем-то переговорив с Игором и тепло простившись с ним на пороге кузницы, он, наконец, обратил внимание на своего второго посетителя.
– Увы, мастер кузнец. Не нашёл я у тебя в кузнице оружие, перед которым бы сердце замерло, а душа запела.
– Гм. Складно говоришь и правильно. Да и Игор абы кого ко мне не пришлёт. Значит, видит в тебе воина, который сможет когда-нибудь стать с ним в битве плечом к плечу.
Ладно, сейчас пойдем к горну, там посмотрим, так ли ты крепок, как о тебе думает мой друг.
Прежде чем идти к огню, кузнец открыл стоящую на столике небольшую шкатулку и достал из неё металлическую руну, идентичную выжженной на ладони Игора. Тём успел заметить, что в шкатулке было ещё несколько других рун.
Кузнец зажал руну небольшими щипцами и сунул её в открытый огонь. Дождавшись, пока руна раскалиться до алого цвета протянул свою широкую ладонь Тёму.
– Давай сюда свою руку.
Тём без страха протянул свою ладонь. Он был готов к сильной боли, и когда она пришла вместе с запахом палёной кожи, заставил себя не застонать и не отдёрнуть руку.
– А что за оружие ты хотел найти для сердца и души?
– У меня от рождения навык «первое копье», позволяющий иметь преимущество первого удара, а ещё огромное желание сражаться мечом. Вот такая печаль у меня, мастер кузнец.
Кузнец медленно, припадая на одну ногу, пошёл вдоль стены оружейной комнаты.
Оставшись за спиной хромого, Тём незаметно подул на свою ладонь, всё ещё болевшую после знакомства с раскалённым знаком «Рожденный в холмах».
Хотя делать это незаметно было совсем не обязательным. Каирин уже совсем не обращал на него внимания, и неотрывно «щупал» взглядом развешенные на стенах топоры, мечи, щиты и копья, не прекращая при этом бормотать:
– Или копейщик, желающий сражаться мечом. Или мечник, обладающий навыком копейщика. Меч и навык «первое копьё», навык «первое копьё» и меч.
И настолько он искренне сокрушался, что идущий за ним по пятам Тём, не удержался и в какую-то паузу продолжил в том же тоне: «Прыщи и никто не любит, никто не любит и прыщи… Беда, замкнутый круг получается.»
Услышав Тёма, Каирин резко остановился, будто споткнулся или стукнулся лбом в стену.
– Что ты сказал?
– Говорю беда, что так и не подобрали мне оружие.
– Нет. Ты сказал: «Беда и никто не любит».
– Вообще-то я сказал «прыщи».