– И моя работа, раз уж вы спросили (она закатывает глаза), это и есть молитва, это мое дело, которое я делаю на глазах у Бога, и мне стыдно было бы делать его хуже, чем я могу.
– То есть вы гений, потому что стараетесь больше других?
– Хелен! Представляете, как прекрасна была бы жизнь, если бы каждый старался так, словно Бог наблюдает за ним!
– Вы меня соблазняете!
– Что?
– Ваша вера. Вы хотите соблазнить меня!
– Хелен! – он осекается и вновь садится на оттоманку рядом с ней. – Я не хочу… соблазнить вас. Я хочу вас…
– Да? – оба вдруг начинают говорить почти шепотом.
– Я хочу, чтобы вы были счастливы. Чтобы вам было лучше.
– Почему, Паоло? Мы едва знакомы.
– Потому что вы прекрасны. Обворожительны. Душой и телом, – он дрожит.
Придвигается ближе к ней. Она смотрит на него с изумлением:
– Паоло?
– Да! – его глаза умоляют.
– Люби меня, – вдруг говорит она. – Люби, как перед лицом Иисуса.
Ее рука проскальзывает в ворот его рубашки.
Сердце Паоло почти вырывается из груди.
Он замирает.
Через секунду взрывается, вскакивает, рывком поднимает ее, впивается поцелуем в шею. Графиня ахает. Ее рука касается его члена, явственно проступающего сквозь тонкую белую ткань. Пальцы гладят его член, сжимают его.
Паоло рычит. Разворачивает графиню спиной к себе. Она со стоном опирается руками о книжные полки. Несколько книг раскрываются и падают вниз с глухим стуком.
Он входит в нее сзади. Его тонкие длинные пальцы пробегают по ее телу, по груди, по обнаженным бёдрам, по складкам задранного до пояса платья.
– Люби меня, – тяжело дыша, говорит графиня, – люби меня, Па… Оооо!
Он хватает ее за волосы и кричит вместе с ней.
***
Серое римское утро. Невдалеке промзона, безликие пятиэтажки, идёт холодный февральский дождь.
Фигуристая сеньора в леопардовом комбинезоне с глубоким, несмотря на погоду, декольте выгуливает пса.
Возле разбитого древнего фиата на спущенных колесах собака начинает рваться с поводка и скрести когтями землю.
– Что там, Иисусе, мальчик, что ты опять нашел!
Пёс бьёт тяжёлой лапой по незапертой крышке багажника, она поднимается.
На дне багажника лежит скрюченный труп Паоло с оторванными кистями и полуоторванной головой.
Синьору шокирует выражение полной умиротворённости на лице убитого.
На ее веках дрожат густые синие тени.