– Может ли родиться то, что знает своё рождение? Можно ли понять то, что не предстало пониманием? Лишь закономерность последовательная даёт простор для осознания, но само становление никогда не предрешено. И этого то стоит, сплетений и терний, преграждающих полнолунный лик тенями ветвей.
Как вас похитить, божественность, если порывы жаркого пыла бюрократической лихвой и цепями абстракций оскоплены?
Не кража, не убийство, тюремная скука за пределами тюрьмы.
– Лучше любоваться издалека. Я плохо выношу людей, когда они находятся в непосредственной близости, но не всех, лишь тех, что путают заборы. – Неведомое сущностью существо произрекло.
– Царство лишается восхитительности, это его гибель, это его гной,
Да и я вовсе не человек, и мы не увидимся должно быть.
Загадки моих пьес пускай в глуши веков поникнут,
И этот миг пускай утонет в вас, и каждый, тот, кто возомнил хоть что-то, распознает тоже тот же час.
– Судя по культивируемым вами образам, вероятно, я просто похожу на нечто, к чему вы внутренне стремитесь. Не исключено, что соответствую ему в действительности.
Но образам лучше оставаться образами, а бытийность и так нами пронизана.
– И этот миг пускай в глуши веков возникнет, со звоном колокольни резонирующих ласк,
Нет образов, которые я предпочёл бы культивировать,
Эти картины говорят со мной, и я проникся диалогом, побеспокоив вас.
– Понимаю, прежде чем смогу сказать, это препятствие между словами и ментальностью.
– Вы любите море? И любите ли вы? Почему всякое горе страстями пены морской не обвито?
– Невиданно, немыслимо, непоколебима жизнью стать.
– Даже звезды друг друга разрушают, даже свет во тьме изогнут,
Он золотом плесканий разорванных себе жизнь у небытия вымаливает,
Его поспель вспять повёрнута, она разгоняется, но затухая,
Состраданию нет места в любви, оно иссякает, когда океаны берегов лишаются,
Так звёзды сияя безмерности отдаются,
Я всё мечтаю стать художником, да времени не нахожу, эту жизнь рисовать люблю,
Думаю, стоит это делать с натуры,
Явись, богиня, явись!
Вдохновлять мазки живой плотью, пахнущей, сочной,
Дабы взыскать в тонах красок соответствие ей.
– Что делать с любовью? – вопрошает летящая мимо души наивность. Доносится такой ответ: "Всё само проходит, проходит с жизнью вместе"
– Я не коснулась вас, и вы меня не коснитесь, это не порука, а фарс, и он для меня восхитителен. Это скрашивание вечерка витиеватыми разговорами, что тоже случается в нашем мире.