Я+Я. Жизнь карикатуриста. Аллегро - страница 3
Однако вскоре решением зав. отдела Ю. Балашова меня по производственной необходимости перевели в группу исследования металла турбин, под начало Ю. Букина, с которым я поддерживаю контакты и по сей день – как, впрочем, и с Минц…
Я упоминаю в своем повествовании немало имен по причине, описанной мною в самом начале «Прелюдии». Это – попытка создать пантеон тех, кто зажег хотя бы малую звездочку на небосклоне моей души-вселенной, являющейся продолжением нашего общего макрокосма. Я понимаю, что это – Сизифов труд: попытка пересчитать звезды и дать им имена. Однако в своем частном небе я сам себе хозяин…
План моей научной работы оказался под угрозой, и я попытался брыкаться. То ли мои брыкания были не вполне убедительны, то ли необходимость была действительно серьезна, но пришлось смириться и, скрепя сердце, начать удовлетворять систему. При этом все свободное и несвободное время я посвящал рисованию, благо бумаги для черновиков хватало. Помянутая выше область творчества «Рисунки на обложках тетрадей» расширилась «Метками на оборотах циркуляров». Со временем я притерся на новом месте, но качественный скачок успел произойти: вылупился карикатурист…
Меня окружали интересные и талантливые люди, было много поездок на картошку и морковку, совместных застолий. Я превратился в штатного поэта: сохранилась целая папка посвящений и од, к дням рожденья и по другим поводам…
Почему именно карикатура? Возможно, потому, что у нас дома, насколько я себя помню, настольной книгой был сборник комиксов Бидструпа1959 года, которые я знал буквально наизусть и даже пытался перерисовывать. Второй моей любимой книгой было лениздатовское 1958 года «Путешествие на Кон-Тики» Тура Хейердала, в сочетании с «Кон-Тики и я» Эрика Хессельберга, незаурядного рисовальщика, участника экспедиции. Именно эта рисованная часть была не столько читаема, сколько пересматриваема мной на протяжении всего моего счастливого детства…
В прошлом году 40-летие своей карикатурной ипостаси я отметил персональной выставкой на Международном Фестивале в Сен-Жюст-ля-Мартель, во Франции. А 40 лет назад, в 1977 году, отец показал мои творения своему сотруднику, врачу-стоматологу Илье Герчикову, на сегодняшний день старейшему в мире литератору-юмористу (97!!!). Герчиков сотрудничал со многими изданиями как в Челябинской области, так и за ее пределами, но для начала он свел меня с многотиражкой Южно-Уральской Железной Дороги «Призыв». Именно мои первые публикации в «Призыве"в 1978 году дают мне лестное право считать Илью Лазаревича своим крестным отцом в области сатиры и юмора…