Главарь – длинный нос, подростковая «щетина» и разбитая губа – выперся вперёд:
– Давай завтрак.
– У меня нету сегодня… Мама…
– Гы-гы, – Заржал второй лоб, пошире в плечах, стрижка под отросший нолик и с руками в карманах, – Маменькин сынок!
Мальчик попятился:
– Да нету у меня…
– А если найду? – Главарь нависал.
Мальчик заметил в ноздре то, что хотел развидеть.
– Открывай торбу, мля.
– Не надо… – Мальчик не знал, что делать. Как и всегда, впрочем. Но сегодня-то, под бутербродами, внутри…
– Чё, зассал? Брехло!
– Не вру! – Спина упёрлась в третьего, пузатого молчуна, который гаденько улыбался и перекрыл путь к отступлению
В тёмных окнах школы замелькали светлые детские лица над белыми воротничками – со стороны смотреть интереснее.
Рывок – и рюкзак в руках крупного. Мальчик кинулся – рюкзак летит к главарю. Игра в собачку древнее любой другой игры.
– Ого, тяжёлый… Куча жрачки, да?
Щелчок застёжки, слабое «Нет» мальчика. Рука по локоть в утробе торбы.
– Фу! ЧТО! ЗА! ГАДОСТЬ!
Неприятно тыкнуть стеклянные глаза дохлой собаки вместо бутерброда.
Рюкзак брякнулся на пол. Главарь отшатнулся и с отвращением махал рукой. Подручные чесали в затылках. Мальчик тихо пояснил:
– Моя собака. Она умерла.
Толстый скривил губы, обнажив гнилой зуб.
– И ты её с собой таскаешь? Псих.
– Извращенец. – Второй тоже попятился.
Пацаны обошли мальчика, как ядовитый капкан под высоким напряжением.
– Идём от психа. Ну его. Долбанутый. Дибил. – Троица ускакала прогуливать за школу, а мальчик – за рюкзак и в класс.
Зрители в окнах попрятались, первый акт окончен.
День прошёл сносно. К доске не вызывали, перед классом не позорили. Рюкзак, правда, иногда шебуршился да порыгивал. Соседи оглядывались в поисках звука, а мальчик вздрагивал. Но, вроде, не раскусили.
Затишье перед бурей закончилось вместе с последним уроком.
– Рукослав! Рукосла-а-а-ав! – Мамин командный голос перекрыл и звонок, и шум идущих домой школьников, и рёв машин автострады, и сумрачные мысли мальчика.
– Гррр… Рукослав? – Рюкзак подрагивал, как будто там кто-то тихо ржал. Мальчик подумал, что пёс как-то быстровато язык учит.
– Вот и хочу сменить. – Мальчика древнее славянское имя не радовало.
Эмоция и смеха, и сочувствия.
Мальчик вздохнул и потрусил вниз. Тело привычно уворачивалось от встречного потока учеников. Чем скорее выйдешь, тем меньше мама будет позорить.