– Смотри мне в глаза. – Профессор придвинулся к лицу мальчика. Его голова качалась из стороны в сторону. Линзы очков то отражали свет, пускали зайчика, то проявляли глаза.
– Хочу помочь. Расслабься. Всё хорошо. Доверяй мне. – Голос доктора просил поверить.
А почему нет? Доктор – один за всю жизнь, кто признал имя Славик. Пусть поможет – он понимающий, опытный взрослый.
– Ты нуждаешься в помощи.
Да! Не просто нужда, а космический всезасасывающий вакуум. Школа! Мама! Папа! Друг! Упырь!..
– Делай то, что я говорю, и всё станет отлично. Верь мне.
«Хочу верить! Жажду понимания!..»
– Ложись на кушетку.
«Что-то ноги не держат. Лечь что ли? Доктор помогает. Сделаю ответный шаг».
Кушетка ближе. Рука доктора мягко и властно ведёт к цели. Снять рюкзак, чтобы лечь. Рюкзак дёрнулся, мальчик потерял равновесие, шатнулся. Доктор восстановил контакт глазами, но доли секунды хватило.
Искра ужаса вспыхнула в уме мальчика, как ядерная бомба. Выжгло все желания кроме желания бежать и визжать. Доктор схватил за рубашку. Мальчик рванул к двери и пару метров протянул профессора за собой. Побег сопроводил вопль раненого дракона. Распахнулась дверь – второй раз за сутки мама спасает сына.
Сын, ускоряясь, юркнул в щель между мамой и дверью. Коридор, лестница, улица.
Мама смотрела на доктора. Доктор блеснул очками и изрёк:
– Запущенный случай. Надеюсь, вы привели сына не поздно. Столько страхов, комплексов… Полно работы. Секретарь назначит встречу.
И скрылся за книгами на столе.
– Но что с ним? – Мама – она мама, беспокоится за сына, хоть и непутёвого.
Лысина приподнялась над книгами чуть выше:
– Пока рано ставить диагноз. Но вы сами видели – коррекция жизненно важна.
Мама вздохнула, в уме умножая цену за визиты. И где сын теперь?
Сын бежал по улице. Ужас ещё толкал вперёд, но скорость замедлялась. Прохожие поглядывали на сорванца. Мальчик хечил, как будто марафон пробежал за час.
Скамья. Упасть и дышать, дышать.
Сердце выколачивалось из горла. Язык – до пупа. Пить!
Мёртвые, но оживлённые глаза выглянули из рюкзака. Мёртвая морда неподвижна, уши не шевелятся, нос не блестит. Но, как ни странно, от трупа – ощущение жизни. И похвала:
– Молодец.
Рот не двигался, горло и язык тоже. Как он говорит? Вопрос важнее:
– Что за дикий ужас у доктора?
Картинка очкастого доктора, от неё веет чёрное, колючее зло.