– Да, запросы у тебя, – мальчик хмурился, – Но я решительно против.
Недоумение.
– Я не хочу, чтобы ты пил кровь у кого-либо.
«Дохлая собачка».
– Что-нибудь придумаем. Никаких попыток хлебнуть крови у людей. Согласен?
«Согласие».
Да, быстро мальчик учится. Ещё вчера он бы ни за что решительно не сказал бы. Подыграю, ободрю. И это только пара часов практики!
Ужин и поход за хлебом и сюрпризом – позади.
Учитель валялся на шкафу. Он свернул нечто вроде гнезда из старой тряпки.
Мальчик сидел в кровати по-турецки. Одеяло в пододеяльнике цвета палой листвы комкалось под окном. Он опёрся о мягкую кучу и думал – глаза в потолок, подбородок опирается на руку. Губы то шепчут что-то. Наконец, мальчик решился – приосанился, напыщенно вопросил:
– Слушай, ты что, дьявол?
Пёс свесил голову со шкафа. Правое ухо вниз, как старая спагетти. Левое торчит вверх – прислушивается. Вид выражает внимание.
«Недоумение».
– Не то, чтобы я против… ну так как? Кровь пьёшь, из могилы вылазишь. Я кучу фильмов видел. Верные признаки сатаны.
Мальчик ожидал злобной расправы, льстивых попыток искусить, непонимания. Предложения продать душу, в конце концов. Пара молоденьких ведьм и шабаш – тоже неплохо.
Истерических хохот сбил с толку – и умственно, и физически. Сложно смеяться в теле полуразложившейся собаки, но псу удалось. Ощущение, как будто по стеклу мобилки гвоздём матюки пишешь. И звука вроде нет, и премерзко.
– Чего ржёш? Изыди, ацкий сотона!
Мальчику полу-вспомнилась одна из фраз, которой изгоняли нечисть.
Пёс шмякнулся вниз и катался по полу, хохот усиливался. Мальчик угнездился на кровати, ноги обхвачены руками, мысли клубятся о несовершенности жизни. Да и зрелище катающегося по полу полутрупа неприглядное. Что ж, если это и сатана, то душу в обмен пока не предлагает. Да и не убил пока ни стеклом, ни штырём падающим.
Пёс подуспокоился, и под периодическое взвизгивание-смех в уме мальчика родился фильм: в обратном порядке отматывались казни еретиков, костры, демоны, пытки. Потом фильм прекратился. Темнота длилась и длилась. Когда мальчик собрался спросить, вспыхнула картинка гор.
Пауза. Мёртвые глаза смотрят в живые. Мысли лениво крутятся, быстро сообразить не выходит. Но ум делает дело, и догадка:
– Типа дьявол и инквизиция намного позже, чем ты жил?
– Да.
– Ты что, бессмертный?