А душа мне жмет.
Все – не молодо.
Тесен день любой
Без любимого.
Вырвать эту боль —
Чувство мнимое.
Не позволено,
не показано.
Обговорено
И доказано —
Нет любви в его
сердце каменном.
Не избыть всего
Птицей раненой.
Не хочу летать,
Не хочу любить,
Если надо знать,
Что вдвоем не быть.
Ухватиться за любую весть
Ухватиться за любую весть,
Глупость, мелочь, тишину и бездну,
Там, где расстоянье неизбежно,
Важно просто знать – что жив, что есть.
И тревожной полуночной птицей,
Просыпаясь от звонка внезапно,
Чувствовать, что и сейчас, и завтра
Ничего с тобою не случится.
***
А мне важней всего – ни где, ни с кем, —
Отрадно знать и чувствовать – Ты есть.
Со мною рядом или нет – зачем?
Пусть до тебя надежд моих не счесть,
Не счесть шагов, придуманных в ночи,
И глупых слёз, что с возрастом ни к месту,
И писем тех, в которых ты молчишь,
И писем тех, в которых я – всё честно.
А потому, наверное, больней…
Но это так, от безысходной встречи.
Я сильная. С тобой ещё сильней.
Хотя мне страшно в этот хмурый вечер.
Признаться, я боюсь, что всё пройдет,
Ноябрь туманный отупеет в боли.
Так было до Тебя.
Никто не ждал
Меня на воле…
Если бы слезами можно было выплакать
эту любовь,
я бы выплакала.
Если бы губами
высказать можно было,
я бы высказала.
Но, силы весны заканчиваются в мае,
И ветер утихает под утро.
Где та нить, что держала душу над землей?
Где то движение воздуха, которое сворачивало горы тебе навстречу?
Почему ежик прячется в ветвях смородины,
Когда я вечером иду ему принести молочко?
Я понимаю язык лепестков чайной розы и смех дождя,
шорох ковыля на крутом склоне и шепот маков.
Но, я не вижу тебя,
Не чувствую твоих шагов
Мне навстречу.
И остановились часы, подаренные небесами в Новый Год.
И остановилось сердце моё, уснув в чаше сомнения.
Любовь – это боль, благодаря которой рождается человек.
***
Он говорил не спеша: «Никогда не взлетишь!»
Растягивал смыслы, прокручивал трижды сюжеты,
Расписывал мысли с чужих кинолент и афиш,
Как правильно жить объяснял по святому завету.
Он был до абсурда педант и тяжел на подъем,
И утро его начиналось примерно к полудню.
И все разговоры, и планы – о нём и о нём,
Крутились планеты, читались и книги, и судьбы.
Он был слишком робок. Но, вместе мы были сильны.
Вдыхая вселенную в доброе утро, хмелели.
Мы были в прозрачную хрупкость земли влюблены,
И плакали с нею, молились, смеялись, летели.