Кровь на мечах. Нас рассудят боги - страница 18

Шрифт
Интервал


Добря встрепенулся, потер уши – вдруг послышалось. Но отец серьезен, хотя глаза хитрые. Лениво протянул сыну резную шкатулку:

– На. Только не задирайся там. Понял?

– Понял, – отозвался Добря. В груди затрепетала радость, за спиной будто крылья выросли.

– Только кашу сперва доешь. А то ведь знаешь…

– Что? – крякнул Добродей.

Брови отца приподнялись, голос зазвучал назидательно:

– Как отличить человека от нечисти? Коли пищу и питье с тобой разделяет, значит, человек. А если отказывается – нечисть или злой колдун.

– Так я ж человек, – пробормотал мальчик.

– Да? А вот я в последнее время сомневаюсь… больно ты чудной стал. Мечты какие-то… Вдруг в тебя чужая душа вселилась? Или навка какая… или упырь болотный… Вдруг ты ночью, как нечисти и положено, пожрешь нас всех. И меня, и мамку, и младших…

Запихнув остатки каши в рот, мальчик сделал несколько шагов в сторону, опасливо покосился на отца.

– Да беги уж, – рассмеялся тот.

И Добря помчался, бережно прижимая вещицу к груди. Пускай отец запретил драться, зато можно увидеть княжье подворье изнутри, прошествовать до самого княжьего крыльца, и если повезет…

Ворота оказались открыты, стражники пропустили, едва услышали имя Олега. Как только ступил на княжеский двор, коленки задрожали, по спине побежал холодок. В нескольких шагах остервенело бьются гридни, чуть дальше слышны визги отроков. И над этим гамом оглушающе звучит голос дядьки-воеводы. Огромный воин стоит на крыльце, каждый промах воинов замечает. И отрокам изредка достается.

Не помня себя, Добря приблизился к Сигурду, поклонился в пояс. А тот даже не посмотрел на пацана.

Из дверей терема выскочил прислужник. Высокий, щербатый. Он-то сразу заметил мальчишку, нахмурился и гаркнул:

– Тебе чего?

– Мне Олега. Передать.

– Олег отдыхает, давай мне, – отозвался слуга.

– Нет. Отец сказал, самому Олегу передать.

– Вот еще! – фыркнул парень. – Делать больше нечего. Да и не положено абы кого… Давай, что у тебя там. Я отнесу.

Добря насупился, рыкнул:

– Нет.

И только теперь Сигурд оторвался от созерцания потешных поединков, уставился на мальчика:

– Эт ты, что ли?

Добря смутился страшно, страх превратился в ужас, но сердце, вопреки всему, ликовало.

– Да. Вот, Олегу передать…

Воин протянул руку, огромную, мозолистую. Пробасил грозно:

– Давай сюда.

– Но я Олегу…