Отец в это время был бригадиром буровой бригады, которая ездила со Старых Промыслов на Новые Промыслы. Однажды на буровой вышке, на которой работал отец, произошла авария. Техник, в подчинении которого находилось несколько буровых, приказал ликвидировать эту аварию по своей методике. Отец имел гораздо больший практический опыт в работе и не согласился с начальником, зная, что данным способом ликвидировать аварию не удастся, что это приведет к уничтожению буровой вышки, более того, будут выброшены на ветер большие деньги. Впоследствии так и оказалось. Был суд, за невыполнение распоряжений старшего руководства отца уволили с работы. В тяжелый период голода мы лишились хлебных карточек. Примерно через месяц отец устроился на работу в одну из организаций нормировщиком и стал ИТР – инженерно-техническим работником. Раньше отец дома появлялся редко, а сейчас после работы каждый день в одно и то же время был дома. Для нас, детей, это было большой радостью.
Мы получили новые продуктовые карточки. Хлеба инженерно-техническим работникам давали на 100 граммов меньше, чем рабочим. В кооперативном магазине, где все получали продукты, при покупке хлеба каждый строго смотрел, чтобы его не обвесили. Продавца кооператива все звали дядя Петя. Этот дядя Петя отрезал от булки хлеба причитающиеся фунты и быстро бросал на весы. Весы еще не успевали успокоиться, когда продавец уже сбрасывал хлеб с чашки. Первое время многие имели претензии, подозревая, что он неправильно взвешивает, недовешивает, но при точном перевешивании он всегда обязательно отрезал лишний кусочек от взвешиваемого хлеба. После к дяде Пете никто претензий не предъявлял, а ведь было ему немногим больше 20 лет.
Осенью 1932 года возле нашего дома остановилось на отдых одно из подразделений грозненского батальона. Видно было, что у них проходят какие-то учения. Мы, мальчишки, смотрели на военных с большим восхищением. Завязался разговор, нам было лестно, что с нами разговаривают. Красноармейцы выглядели бодро и мужественно, в то время в армию призывали взрослых парней в возрасте 21 года. Местных среди них никого не было, все были из дальних регионов страны. У красноармейцев был обед сухим пайком, и нас угостили, даже дали каждому по кусочку сахара. Какая была радость! Я принес домой этот сахар, и когда пришел с работы отец, мы пили чай «вприглядку».