Я нашла подходящее платьице и стала переодевать дочку, которая заметно приуныла. Чтобы поднять ее настроение я сказала:
– Ты ему понравилась, вот он и обзывается!
– Неправда! – Люси отрицательно покрутила головою.
Я подхватила ее на ручки и понесла умываться, проходя мимо ванной, я услышала бежащую воду:
– Глеб! Не заснул? – Крикнула я возле двери.
– Папа! – протянула Люси.
– Не заснул – сонно протянул муж, и я поняла, что необходимо срочно варить кофе. – Привет, моя девочка! – произнес он на возглас Люси, все еще находясь в душевой.
Предоставив девочке зубную щетку, я побежала поставить кашу на огонь и приготовить кофе. Следя за кофеваркой, я услышала звонок телефона (он находился как раз в кухне-столовой).
– Да, – ответила я, не отрывая глаз от кофе.
– Включи первый канал! – раздался из трубки голос Евы. Я, прижав трубку телефона к плечу, схватила пульт и включила телевизор, параллельно снимая кофе. На экране возник ведущий новостей «Главного канала», который четким дикторским голосом отчеканивал предоставленную ему информацию:
– Сегодня в тюрьме нашли труп убийцы, повесившегося на собственном ремне. Судя по экспертизе…
Не слушая дальнейших разглагольствований, я спросила подругу, вновь взяв трубку в руку:
– И что тут такого? Замучила его совесть, вот и решил покончить с собой. Ничего интересного!
– Ника! Это второй труп за неделю! И во всех случаях происходило это ночью, за закрытой дверью и никого, ты слышишь, никого не было рядом.
– А ты думаешь, что обычно самоубийтво делается при толпе свидетелей?
– Ника! Ну какой из тебя журналист? Слушай меня: этот покойник сидел уже четырнадцать лет и ему оставался год в тюрьме. Год! Но он внезапно решил свести счеты с жизнью? Тебе не кажется это странным? Ты вообще дослушала новости?
– Нет. Но я не вижу здесь ничего столь грандиозного. Ева, ты слишком впечатлительна!
– Впечатлительна? Это просто ты – госпожа репортер – совсем невнимательна! Скорее я сделаю репортаж, чем ты! И почему ты не дослушала новости? Там говорили, что на теле найдено множество ссадин и ран, а так как он ходил в главарях тюремной общины, то его просто напросто не могли избить.
– Убийство? – предположила я, уже заинтересовываясь этим делом.
– Почти, Ника! Но, ты уже на правильном пути! Я думаю, это нечто большее…
– Мама, я все! – прервал наш разговор тоненький голосок из ванной.