– Да, панотче! Это сработает. Но кто… – начал было Орест и тут же умолк. Затем, сглотнув, спросил: – Это… Это и есть моя епитимья?
– Да, – кивнул протосинкел. – Сорвав москальский съезд, ты искупишь свой грех. Не иначе! И ты поклялся, что исполнишь это во что бы то ни стало.
Орест опустил голову и снова сглотнул.
– Я понял, панотче… Но такую акцию я в одиночку не проверну.
Отец Роман пожал плечами. Орест, подняв на него глаза, объяснил:
– Я имею в виду, что хлопцев, которые с радостью согласятся пустить кровь проклятым москалям, я, конечно, знаю. Но им все равно придется заплатить. Да и на подготовку понадобятся немалые деньги. Тем более что съезд пройдет на Москальщине…
– Деньги будут, – кивнул протосинкел. – Скажи сколько, и завтра я тебе передам их здесь же.
– Хорошо, панотче! Я уточню сумму и сообщу.
– Тогда последнее, – поднялся протосинкел. – Никто, ни одна живая душа, включая твоих хлопцев, не должна не то что знать, но даже догадываться, что ты это придумал не сам.
– Конечно, панотче, – проговорил Орест, опускаясь на колено. – Я грешник, но не дурак. Спасибо! Я сделаю все, как сказал панотец.
И, почтительно наклонив голову, Гресь поцеловал руку Кубийовича.
8
Россия, Москва, Лубянка, центральный офис ФСБ
Закончив курить, Логинов затушил окурок, потом взял пепельницу и прошел в комнату отдыха за спиной генерала, где смыл окурок в унитаз. Когда он вернулся и поставил пепельницу на место, замдиректора как раз положил трубку.
– Ну что, все прочитал? – кивнул он Виктору.
– Так точно, товарищ генерал. И теперь не понимаю уже вообще ничего, – проговорил тот, возвращаясь на свое место. – Это ж не досье, а характеристика для поступления в Академию ФСБ. Ну, или для причисления к лику святых. Не был, не привлекался, не замечен…
– Ну так я тебе потому и не дал его сразу, – пожал плечами генерал. – Дело не в самом отце Вениамине, а в том, что мы получили очень тревожную информацию от нашего львовского резидента…
– Что за информация? – спросил Виктор, присев.
– Резидент совсем недавно завербовал одного львовского студента. Тот подрабатывает официантом в львовском ресторане «Бойивка». Как ты понимаешь из названия, содержит его ярый националист. И собирается там соответствующая публика. Так вот, в этом ресторане, кроме общего зала, есть также отдельные кабинки, которые называются «схронами». И вот этот студент случайно подслушал обрывок разговора в одном из таких «схронов». В оригинале фраза звучала так: «Ничого, пип-москалык цей на зльоти кровавою юшкою вмыйеться, щоб бильш никому й на думку нэ спало нашу молодь у кацапську виру зманюваты», – прочитал из донесения генерал. – Что в дословном переводе означает: «Ничего, поп-москаль этот на слете кровью умоется, чтобы больше ни у кого даже мысли не возникло нашу молодежь в кацапскую веру сманивать…»