Мех на ее жилетке щекочет мне спину. Дотягиваюсь до пульта, лежащего справа на полке, жму наугад кнопки – ворота, выходящие на улицу, начинают раздвигаться в сторону. Отлично.
– Если бы у меня было семь жен, – протягиваю ей шлем, взятый там же, на полке, – ты была бы самой любимой.
Она прокашливается.
– Какой-то сомнительный комплимент…
– Ладно. Самой-самой любимой из всех семи жен, – смеюсь я.
– Ха-ха. Как смешно. – Аня вертит в руке шлем и кладет его обратно. – Не хочу портить прическу.
– А голову ты, значит, повредить не боишься?
– Ты что ли собрался мне ее повредить? Я, вообще, к пьяным за рулем не сажусь. Хочешь, сама поведу?
– Конечно, – усмехаюсь я и плавно трогаю с места квадроцикл.
Солнцевой не остается ничего другого, как вскрикнуть и крепко обхватить меня руками.
Мы выезжаем на улицу, освещенную фонарями и одиноким диском луны, и мчим прочь от дома. Стараюсь сильно не разгоняться, чтобы не накуролесить. Нам явно достанется от Димона и за разгул, превративший мирную вечеринку в гнездо разврата, и за пьяного участкового, разгуливающего по усадьбе в трусах, и за бассейн.
Так что квадроциклом больше, квадроциклом меньше…
Мы едем по длинным ночным улицам, притихшим и полупустынным. Вдыхаем полной грудью свежий речной воздух, свободу и, кажется, саму молодость. Мне так хорошо, как не было никогда. Чувствую, что и ей тоже.
Сворачиваю на набережную, проезжаю вдоль реки, где в это время еще полно гуляющих парочек и веселых компаний. Как только чувствую, что Аня расслабляет руки, прибавляю скорости, заставляя ее хвататься за меня изо всех сил. Потом опять сбавляю – ощущаю ответственность за нас обоих и не хочу рисковать.
Когда возвращаемся в нужный район и поворачиваем на ту самую улицу, мы все еще пьяны. Счастьем и друг другом. Аня визжит, подбадривая меня, и я с ветерком доставляю ее до дома Димы. Заезжаю в гараж, останавливаю квадроцикл и глушу мотор.
– Вот это да! – Восклицает она, спрыгивая. – Это было круто…
Ее волосы спутаны, взлохмачены и свисают по плечам жалкими сосульками. И все равно, это самое прекрасное, что я когда-либо видел. На секунду даже теряю дар речи, но вновь обретаю, как только ее губы касаются моих. Скользят, замирая на секунду, и прижимаются крепче. Руки в это время нежно гладят мою спину. Я моментально дохожу до критической точки и уже готов взорваться. Отпускаю руль и прижимаю ее к себе.