А нео все волок его, как беспомощного щенка, прямо через кирпичные завалы, через какие-то извилистые проходы в руинах, сквозь заросли растений-мутантов, норовящих ухватить цепким ростком-щупальцем, вцепиться в живую плоть.
– Глупый хомо, один из Кремля вылез. Да еще и хилый такой,– благодушно вещал мутант, протаскивая вяло сопротивляющегося пленника через очередную расщелину в руинах.– Чего дома не сиделось? Хорошо, что к Рыгу попал,– у Рыга-то мясо не пропадет почем зря. Рарги умные, не то что Крагги, в одиночку на чужую территорию не лезут. Вот вы, кремлевские, взяли – да и убили Крагга.[2] И не просто убили – с позором. А чего ж не убить – когда он один к вам попер да умнее всех себя ставил. Глупо вышло, смешно, да? А наш Рарг молодец, хитрый воин, в прошлую луну на Кремль не пошел – и сам живой, и клану хорошо. А Краггам теперь нового вождя выбирать! Вот драка будет – полклана перекалечится! То-то Рарги смеются!
Из смысла сказанного Книжник понял лишь то, что нео считает его одиночкой, а значит, понятия не имеет про веста. А чужеземец тоже хорош – сбежал при первой опасности, бросил товарища, скотина! Кремлевский ему, видите ли, не товарищ – слуга! Да чтоб он подох, вражий потрох!
Между тем вокруг стало темно – его явно волокли в какое-то подземелье.
– Эй, Рыг, что это у тебя? – приглушенно донеслось из-за камней.
– Это мое! – немедленно прорычал нео, еще сильнее вцепившись в добычу,– Рыг делить будет!
– О, хомо! – радостно воскликнул тот же голос, только уже ближе. Отчетливо потянуло отвратительным звериным смрадом.– Только хилый какой-то.
– Какой есть. А ну пропусти, хромой, не то ногу вырву!
Вонь между тем нарастала, становилось все жарче, и вскоре темноту рассеял свет открытого огня. Здесь палили костер, в котором явно сгорало что-то химическое. Зловоние становилось просто невыносимым.
Пленный кубарем полетел в дальний угол обширного подземелья. С трудом встал на четвереньки, огляделся. Новый приступ страха сжал сердце, лишая способности нормально соображать: здесь было полно этих чертовых мутов – и все они разом уставились на него. Довольно пялились, предвкушающе. Как на еду. Несмотря на этот отупляющий страх, мозг быстро отметил: здесь не только крупные самцы – воины. Здесь были и самки, и даже детеныши. Что характерно, маленькие муты, при всем своем уродстве, не выглядели столь устрашающе. Напротив, в других обстоятельствах можно было бы даже умилиться этим забавным мохнатым крохам, которые сейчас с любопытством пялились на пленника.