– Я хочу пи-пи, – сказала она и встала, – ты не хочешь? – Спросила она меня и стала расстегивать джинсы.
– Что?
– Ты пи-пи не хочешь? – Но видя, что я не совсем ее поняла, повторила, – писать не хочешь?
– Вроде нет, – сухо ответила ей.
– Как знаешь, – так же сухо ответила она и, расстегнув джинсы, быстро стянула их до колен.
Я даже не успела удивиться, как Ольга подцепила пальчиками трусики. Они были голубые в горошек, как у меня в детстве. И так же спустив к коленкам, присела.
– Ну не стесняйся, все равно дождик начался.
Ее непринужденная выходка меня развеселила. Мне тоже захотелось похулиганить. А кто видит? Эта сторона крыши выходила на пустырь, а начавшийся дождик распугал редких прохожих. Так же, как и Ольга, сняв джинсы, я присела рядом. Две струйки зажурчали и потекли по крыше, мы смотрели друг на друга и смеялись.
Я еле улавливала ее шепот. На улице шумели машины, порой стекла вздрагивали от колес автобусов, что проносились у самых окон. Под порывом сквозняка форточка постоянно то открывалась, то закрывалась. Блики, что бросало стекло, прямо попадали мне в глаза, я сильнее зажмурилась. То все вспыхивало, то мгновенно погружалось во тьму. А я слушала ее. Не знаю, что она шептала, но ее слова, еле уловимый ветерок у мочки уха, жар дыхания и почти незаметное прикосновение ее губ. А потом…
Мы были в ее подъезде, на самом верху. За стеной гудел мотор от лифта, он то включался и начинал гудеть, то так же моментально останавливался, и наступала неловкая тишина. Ольга шептала, а я слушала неразборчивые слова. Губы шептали, а пальчики скользили по моей шее. Она шептала мне в ушко, я вздрагивала, а пальчики скользили по животику. Она мурлыкала. Говорила, что делает, а я слушала ее и позволяла ей это делать. Оля шептала слова и прикасалась к моей хрупкой груди. Чувствовала, как ладонь скользила по соскам, как в груди все щемило, как тело сгибалось, будто раненое, а она продолжала шептать и ласкать меня. Я, как маленький щенок, поскуливала, помахивая своим воображаемым хвостиком, прижималась к ней.
Ольга умела шептать, умела мурлыкать неизвестные мне слова, а я умела их слушать и подставлять свое тело ее рукам.
Я поняла, зачем взрослые целуются, зачем обнимают друг друга… Многое поняла… Я слушала ее шепот и ощущала ее руки.