– Левина с крючьев снять, прислать эскулапа, чтобы быстро заштопал товар! Конвою, который позволил себя завалить связанному бойцу, отрезать языки, чтобы не сболтнули лишнего, разместить в камерах и использовать на арене в качестве расходного материала!
Люди в черном трико и масках осторожно сняли тело Бориса с острых крючьев и положили на пол. Вследствие этой очередной экзекуции, пленник, в очередной раз, потерял сознание.
Боль постепенно стала покидать измученное тело, и он пришел в себя. Подле Бориса сидел седой человек средних лет в белом халате и колдовал у переносной аптечки.
– Доктор, где я? Что со мной? – задал наболевшие вопросы Левин, обращаясь к эскулапу. Тот взглянул на пациента из под очков и промычал, показывая на рот. Стало понятно, что доктор, лишившийся языка, нем как рыба и толку его расспрашивать нет никакого. Спина ныла, но терпимо. Вероятно, доктор уже наложил нужные швы.
Пока медик заправлял шприц, Борис обвел глазами свою камеру. Помещение было грамотно оборудовано набором спортивных снарядов: турника, брусьев, шведской стенки, велодорожки. С потолка, на цепях, свисала большая груша и бревно, обтянутые кожей, по соседству с окровавленными крючьями для истязаний. Унитаз и маленькая душевая кабина свидетельствовали о заботе хозяев в отношении личной гигиены узников. Постель, на которой лежал пленник, состояла из параллонового матраца, обтянутого серой дерюгой, подушки в том – же исполнении и байкового солдатского одеяла. Какая либо мебель в помещении отсутствовала. Одинокий узкий шкафчик в углу, видимо, служил для одежды.
Последовал укол, и обнаженное, измученное тело узника запросило немедленного сна.
Когда Левин проснулся, боль почти ушла, а его изголодавшийся организм требовал еды. Миска с какой-то кашей, большим жареным куском мяса и ломтем черного, заветренного хлеба уже стояла на полке у смотрового отверстия в металлической двери камеры. Поглощая давно остывшую еду пластмассовой ложкой, пленник невесело размышлял:
– Итак, я оказался похищен из – за собственной глупости. Лоховое доверие к первому встречному часто приводит к серьезным неприятностям, тем более, что в Москве массово и бесследно стали пропадать люди. Этого обстоятельства я не учел, покусившись на дармовую выпивку и закусон, и попался, как карась на макуху. Но какова цель моего пленения? Я простой научный сотрудник Тимирязевки, в воровских и бандитских шайках, а так же – радикальных партиях не состоял, элитной недвижимостью, не считая двушки в хрущевке, и счетами в заграничных и российских банках не обладал. На кой черт я сдался похитителям, что с меня взять? По всей видимости, ошибочка вышла у мафиози: не того взяли. Можно предположить, что сотрудничество, о котором говорил главный бандюган, предполагает собой мой выкуп в солидной сумме валютой, которой у меня, даже гипотетически, нет. И эта сумма должна быть очень серьезная, поскольку главарь банды шантажировал родной малышкой. С другой стороны, когда выяснится моя полная платежная несостоятельность, существует реальная опасность быть убитым бандюгами, как правило, не оставляющими в живых свидетелей преступлений, или остаться без языка, как в случае с доктором, оказавшим мне первую медицинскую помощь. Вывод один: выждав удобный момент, нужно резко отсюда линять.