– В Эдинбурге, – ответила честно. Поняла, что сейчас последуют расспросы, поэтому разъяснила сама: – Один хороший человек поспособствовал.
Дима кивнул и не стал развивать тему. А Варя невольно покосилась на Таранова. Он не спускал с нее тяжелого взгляда.
Ну и пусть! Она – свободная женщина. А он – женат.
Дима не отходил от нее ни на миг, и даже своим друзьям сказал прямо:
– Ребята, веселитесь без меня. Я сегодня занят.
Они с Киричем не пропустили ни одного танца. Варя даже начала забывать, что не принадлежит этому кругу. Опасения, что Ветрова может устроить какой-то скандал, тоже не подтвердились. Женщина вела себя безупречно.
Все шло прекрасно, но в какой-то миг Варя поняла, что устала, и шепнула своему кавалеру:
– Я отлучусь на пару минут.
– Уже скучаю, – прошептал Дима ей на ухо и неожиданно коснулся легким поцелуем щеки.
В полном смятении Варя отправилась в дамскую комнату. А затем вышла на улицу – вдохнуть свежего воздуха и подумать. Отошла в сторону, где было темно, дабы никто не обращал на нее внимания. Все происходило слишком стремительно, и это пугало.
Варя не успела возмутиться, когда чья-то рука обвила ее вокруг талии и увлекла в подворотню в двух шагах от того места, где она стояла. Большое тело прижало ее к стене, а губы опалило поцелуем. Узнав запах знакомого одеколона, девушка не стала сопротивляться, чтобы не испортить наряд. Но как только появилась возможность, отвернулась.
– Прекрати, Кир. Все заметят, что губы распухли.
– Если мы сейчас уедем, никто ничего не увидит.
– Нет. Меня пригласили, и я не собираюсь…
– Давно встречаешься с сыном мэра?
– Что?
Значит, Кирич… А она еще подумала, что такая знакомая фамилия…
– Вы целовались.
– Он меня целовал, – поправила Варя, но говорить с каждым мгновением становилось все труднее. Киру удалось пробраться под ее юбку и обхватить ладонями ягодицы. Он сильно сжал их, потом еще раз, и низ Вариного живота отозвался спазмом.
– Не имеет значения. Откуда ты его знаешь?
– Нас познакомила Лера. Она… – Таранов пробрался под Варины трусики и принялся скользить вдоль складок, с каждым разом все глубже. «Сопротивляйся же!» – Ты помнешь мне платье.
– Я завернул его аккуратно. – Кир больше не целовал ее, но горячее дыхание согревало шею, что на контрасте с прохладным ветерком, обвивавшим голые ягодицы, неимоверно возбуждало. – К дьяволу все это! Я хочу тебя. Давай поедем, куда скажешь.