Не проронив ни единого слова, мы двинулись дальше, искреннее улыбаясь друг другу, вступая на территорию волшебной поляны. Высота травы на поле была в человеческий рост. Танечка не выдержала и побежала по поляне, утопая в ней.
– Красота! – вскрикнула она от наслаждения и неописуемого восторга. – Пойдем же быстрее в его владение. В Иллюз… – Таня запнулась, чуть не рассказав секрет.
– Куда пойдем? – спросил папа Андрей. – Что за Илл?
– В Иллюзион, – добавил я без тени сомнения.
– Что за Иллюзион? Первый раз слышу. – Он немного подумал, и его словно озарило; брови поднялись; лицо расцвело в широкой улыбкой. – Неужели это и был ваш с бабушкой секрет. Искать какой-то Иллюзион!?
– Ты прав, папа. Это теперь наш общий секрет. Пока мы не дошли до леса, ты должен прочитать бабушкино письмо. Вдруг ты передумаешь идти дальше…
– Я надеюсь, вы не передумаете, дядя Андрей. Это будет классное путешествие. Вот увидите! – сказал Вова.
– Тогда, может, сделаем первый привал возле той березы, чтобы я мог прочитать ее письмо. Хорошо?
– Конечно! – ответил я.
– Кто последний, тот зануда и плакса кроме дяди Андрея! – прокричал Вова.
Мы втроем сорвались, словно с металлической цепи, побежав сломя голову к березе, чтобы только не носить позорного прозвища – плакса. Через секунду нашего мирового забега Вова запнулся, громко шмякнулся и скрылся в траве. Увидев его смешное падение, я засмеялся, хватаясь за живот, и остановился, чтобы перевести дыхание.
Я побежал только тогда, когда увидел, что трава стала шевелиться, словно в ней ползет огромный аллигатор или огромный бобр-переросток. Это, конечно же, полз непревзойденный Вова. Увидев, что я снова побежал, он высунулся из травы, как суслик из своей норы и побежал ко мне.
Какое же наше с Володей было удивление, когда мы увидели, как мой отец и Танечка уже стояли у дерева в ожидании ответа на волнующий вопрос: «Кто плакса?».
Я бежал изо всех сил. Но Володя догонял меня, я слышал его прерывистое дыхание и видел его тень на золотистой поляне. Я боялся упасть или поскользнуться на финишном отрезке. Но я не упал. Коснувшись твердой бело-черной коры, которая напоминала шкуру полосатой африканской зебры, я с победоносными криками упал на землю, считая себя непобедимым чемпионом и уж тем более никакой ни плаксой.