– Смотрите! Я нашел стрелку, указывающую нам направление!
Ко мне подбежали папа с Таней.
– Нужно расчистить всю поверхность. Мне, кажется, это стрелка не единственная, – сказал папа Андрей.
Мы начали судорожно расчищать пол от накопившейся с годами пыли. Вова в это время по-прежнему сидел на камне, положив голову на колени.
– Что случилось в этот раз, Дима?! – спросил недовольный отец. – Опять поругались из-за пустяка!?
– Не совсем из пустяка. Моя вина, – сказал я, обнаружив для себя, как легко признался отцу в своей провинности перед другом.
– Так извинись перед ним – и дело с концом. Вова простит тебя, если он тебе настоящий друг. – Папа посмотрел на меня серьезными и уставшими глазами. – Порой, чтобы сохранить дружбу, нужно уступать. Ведь друзей хороших и верных мало. Надо дорожить друг другом, Дима. Ты понял меня?
– Да, пап. Я понял. – Я побрел извиняться перед Вовкой.
Заметив мое приближение, он отвернулся, давая мне понять, что я ни вовремя и не к месту и то, что мне лучше уйти, оставив его в одиночестве, наедине со своими мыслями. Но я принципиально не хотел этого делать. Поэтому я сел рядом с ним, не сказав не единого слова, и обнял его.
– Уйди от меня! Я тебя ненавижу! – прокричал Вовка, пытаясь вырваться из моих объятий. – Ты причинил мне боль. Ты же знаешь, как я люблю и ненавижу своего отца. Ты знал, что это больная для меня тема. Пошел вон от меня!
Он плакал.
– Прости меня. Я не со зла! Мы должны помириться и до конца пройти это путешествие. Без тебя нам никак! Что скажешь!?
– Нет. Мы с тобой больше не друзья.
– А я думаю, мы с тобой лучшие друзья. И навсегда ими останемся.
– Это в прошлом! – Вова ударил меня по ребрам. Я взвыл от боли, заскулил как щенок, но не отпустил его. Я от злости повернул Вову лицом к себе.
– Мы должны пообещать друг другу, что больше никогда до конца наших дней, я повторяю НИКОГДА, чтобы ни случилось с нами, не драться и не ругаться, не обижать друг друга, не предавать друг друга, а только защищать и помогать друг другу! Если кто-то нарушит договор, то можно разорвать нашу дружбу на мелкие кусочки, как листок бумаги. Сжечь. А прах развеять по ветру. Как ты на это смотришь?
– Я согласен!
– Хорошо. Тогда мир? – спросил я и отпустил его, протянув ладонь.
– Только при одном условии…
– При каком? – спросил я.