– Чего? – затормозила Фома.
– Отцу позвоню, что задержусь.
– Подожди, – Фома покопалась в кармане курточки, выудила мелочь вперемешку с мусором. Протянула Дашке. – Один. Телефон на «Динамо». Только недолго – кобели разорвут: ты их хоть как-то отпугнешь. Хе-хе!
– Дура! – Дашка смахнула жетон.
Отец долго не подходил. Мартен, наверное, раздумывает взять или нет. Не дай то бог раскусят! Даша улыбнулась, представила котяру с пультом от телевизора. Нет, он не подойдет. Себе дороже – люди присядут на шею, прощай корм и кошачий пенсион.
– Гришаев! – ответил отец, закашлял в трубку.
– Па?
– Ты, двоечница?
– Я.
– Как дела?
– Да, нормально, па. Я не про это…
– Ох, ты! – удивился отец. – Я думал, хочешь меня про здоровье спросить.
Даша закусила губу, отец выручил.
– Ладно, не грузись, зайчонок. Что хотела?
Она собралась с духом.
– Я поздно приду…
Отец безмолвно проглотил, Дашка поторопилась объясниться.
– У Бяши… то есть у Славки Бекова день рождения…
– Однокурсник, что ли?
– Угу.
– Саня будет?
– Ну, па! – возмутилась Даша.
– Цыц, мелкота! – осадил отец. Даша послушалась. – Правила знаешь: не бухать, не курить, ночевать домой…
– Я у Ленки Фомичевой переночую! – влезла она.
– Че-о? – папа откровенно опешил. – Домой, в стойло!
– Па, – захныкала Дашка. – Ребята смеются…
– Пускай хоть какают – домой!
– Ну, па, электрички до десяти.
– На троллейбусе доедешь. Саша погрузит – я встречу. – Она представила: ветер рвет жиденькие волосы на отцовском черепе, а он всматривается в пустую дорогу – отбрехиваются от мглы фонари. Сердце защемило. Она сдалась.
– Угу.
– Молодец. Целую. Мамке не говорила?
– Нет.
– Вдвое молодец – сам успокою. Мартен, вон, привет передает…
– Пока, – пробурчала Дашка, ударив трубкой о рычаг. Мартен, наверное, потрогал отцов тапок, глядя с сожалением…
Вокруг Ленки ничего не изменилось: фонтан, как центр водоворота – пары еще не перемешалась, но вечер недалече. Еще видны детишки с сахарной ватой и шариками. Зато у пивного павильона нарисовался стол с караоке, парнишка отчаянно рвет горло:
– Кольщик нака-али мне купола-а!.. – подвывает певец. – Рядом православный крест с иконами-и!.. – Подруга исполнителя гордо оглядывается на солидную очередь. Даша отступила от телефона-автомата…
– Привет, черно-белая!
Даша обернулась. Высокий парень с кулаками-кирпичами, одно плечо чуть выше другого, черная кожаная куртка, джинсы-пирамиды. Сухое дубленое лицо с неожиданно живыми серо-зелеными глазами. В них мелькнуло лукавство: