– А что?
– Просто…
– Закончила уже. – Даша вытерла кисточку тряпкой, руку – о джинсы. – А что?
– Не бойся меня, ладно? – Дашка фыркнула:
– Вот еще! – картинно громко закрыла крышку этюдника.
Насмехаясь, заскакали воробьи. Старикан стукнул по доске, будто доминошной костью:
– Мат, Петрович! – король унизился щелчком пальца и скатился под ноги. Зрители расслабились смехом.
– Еще! – потребовал Петрович. Ему шумно возразили:
– За пивом дуй! – Проигравший выбрался из круга и закосолапил к ларьку. Артем проводил его взглядом, спросил Дашку, не поворачивая головы.
– Давай встретимся?
– Зачем? – удивилась она.
– Ну… не знаю. – Дашка развеселилась:
– Хм, так я фригидная!
– Вижу. – Даша сорвалась: – Чего ты видишь! – изучила Артема, плотно сжав губы. Дернулась.
– Ну, извини, извини! Сама начала. – Артем придержал за рукав.
– Отпусти! – Он улыбнулся:
– Не убежишь? – Даша напряглась, Артем поднял ладони. – Все, отпускаю-отпускаю! – Она встала: этюдник под мышкой, белые щеки еле подернулись краснотой. Артем попросил. – Пожалуйста, не злись…
Осторожно пробрался «гонец» с пивом, занял место в зрителях, победитель громко заглыкал из горлышка. Даша внимательно смотрит на шахматистов; роятся менялы, студенты делят на круг сигарету.
– У меня пара скоро, – бросила девушка.
– Даш! – Артем умоляюще поднял брови. Она зачем-то вытерла рот рукавом, указала на крест:
– Ты чего на нем висел? – Артем вздрогнул, изучил ее – ни тени издевки.
– Так… – буркнул он. Вот они, стеклянные осколки.
– Паршиво было? – двояко поняла она.
– Стремно, – признался он. Даша удивила:
– Красиво! – И прежде, чем уйти, кинула через плечо. – У меня пара в два заканчивается…
Артем проводил нескладную фигуру, «лошадкин хвостик» мерно качается из стороны в сторону, одно плечо выше другого, временами останавливается, чтобы перехватить деревянный ящик. Оглянется? Нет, Дашка сбежала по лестнице. Он поинтересовался у креста:
– Зачем? – давешний товарищ безмолвствовал… Бледная мышка, хрупкая – что прикасаться жалко. Отличница, наверное. Менялы косились на лавку, однако занять не решались. Неприкаянно шлялись старички с книжками.
– Отцы! – позвал Артем. Отозвался тип с бороденкой.
– Что такое?
– Тащите сюда свою библиотеку – я ухожу. – Артем поднялся, отряхнул брюки.
– Спасибо, – дядьки засуетились с клеенкой, один за другим расположились несвежие фолианты. По переплету – кофейные пятна, края засалены бесчисленными прикосновениями.