Сиротка с Иваном Сергеевичем тем временем перешла к столу. Звякнули бокалы, доверху наполненные вином, расцвели запахи подкопчённой рыбы и жареной баранины. Доктор Форстер, с самых первых дней их общей жизни в квартире, приучал собаку есть на отведённом ей месте, из собственной миски, а к человеческому столу и близко не подступаться, какой бы вкуснятиной оттуда ни пахло. По младенческой своей наивности, Бьянка пару раз всё же нарушила запрет, но в ту же секунду была наказана весьма крепким шлепком по заднице. Запомнила, на всю жизнь запомнила Бьянка эти вовсе и не болезненные, но очень обидные шлепки. И с тех пор к столу – ни на шаг. А тут вдруг Сиротка оборачивается к ней и протягивает баранью косточку. «На, Бьянка, возьми!»
– Вообще-то я не разрешаю ей брать со стола, – смущаясь, говорит Иван Сергеевич, – но сегодня такой день… Ладно! Так и быть. Возьми, Бьянка.
Та поднялась с лежанки. Неуверенно, словно бы ожидая в любой момент шлепка, дошла до стула, на котором вполоборота сидела Сиротка, обнюхала ароматную кость, ещё раз взглянула на Ивана Сергеевича.
– Можно, Бьянка, разрешаю, – подбодрил тот.
Косточка оказалась на редкость вкусной! Обсасывая её, обгладывая тщательно, Бьянка удивлялась странности человеческой природы. Почему её сильный, всемогущий хозяин стал вдруг таким мягким и послушным рядом с этой молоденькой девушкой? Почему выполняет её команды? «Потому, что она божество», – решила наконец для себя Бьянка, блаженно зажмуривая глаза.
Медленнее и мягче струилась в доме музыка, оплавились, пыхнули струйкой дыма яблочные свечи, кончилось вино в зелёной бутылке, а непонятная ей человеческая жизнь шла рядом, развиваясь по своим, не всегда добрым, законам. Сиротка поднялась со своего стула, покачивая бёдрами, подошла к окну, встала, вглядываясь в кофейную ночь за пыльным стеклом. Повела плечами, будто замёрзла. Она ждала Ивана Сергеевича, его рук, которые возьмут её за плечи. И прижмут к себе. А она – отпрянет – как бы испуганно, нежданно. Чтобы он понял её недоступность, её целомудрие. Чтоб сразу знал: прикосновение заслужить нужно, добиться, может быть, даже выстрадать. Что каждый следующий шаг к её молодому телу достанется этому старику только через новое обещание, через новую жертву. Маленькую, заметную едва, но всё-таки жертву.