Вот косматые лоскуты звериной шерсти – длинной, как у росомахи или овцебыка (этих животных Антон видел только на картинках и фотографиях, но знал, что у них длинная шерсть). Только может ли овцебык сжимать копытом раскачивающийся керосиновый фонарь? А вот другой обрывок картинки – печальные глаза, совершенно человеческие, совершенно уставшие. Вот уши, торчащие из-под клочьев шерсти, острые, как у кошки. Но торчат они не на макушке, а по обе стороны головы, как у человека. Вот босые ноги с большими пальцами гротескной величины. Но нет ни ног, ни тела, нет даже шеи – ступни движутся прямо под подбородком. Рук тоже не видно, однако они есть – спрятались в густой шерсти, в правой – керосинка. Лицо вполне человеческое: полные губы плотно сжаты, но уголки приподняты в подобии грустной улыбки; величественная глыба носа; тяжелые косматые брови… Вот только глаза – мешки под ними спускались каскадами до самых губ, совершенно скрывая под набухшими волнами те части лица, где прилично было бы находиться щекам. Из-за этих мешков мистический лик обретал сходство с физиономией гамадрила, виденного, опять-таки, на фото или в документальных фильмах о природе.
Существо остановилось в полутора метрах от Антона. Керосиновый фонарь качнулся несколько раз и застыл. Теперь круг лимонного света четко вырисовал правую половину лохматого незнакомца, но при этом надежно укрыл его левую половину непроницаемой тенью. Так загадочная фигура стала похожа на Луну в средней фазе, когда линия-терминатор делит лунную поверхность пополам.
Молчали минуту-другую, потом гость из темноты устало вздохнул и произнес:
– Поздно лег.
Антон не разобрал, с какой интонацией прозвучало изречение. Незнакомец мог попросту констатировать факт, говоря о себе, или же задал вопрос и теперь ожидал ответа. Юноша выбрал тот вариант, который показался ему более вежливым.
– Я еще вовсе не ложился, – ответил Антон и на всякий случай улыбнулся.
– Знаю, – незнакомец вместо кивка опустил и вновь поднял тяжелые веки. Действительно, как можно кивнуть головой, если голова покоится не на шее, как положено, а сразу же на огромных ступнях? – Знаю. Ерофей меня предупредил. У тебя, мальчик, очень опытный и заботливый фей.
Антон пропустил мимо ушей нелестное в пятнадцать лет обращение «мальчик». Не то время, не то место и собеседник не тот, чтобы играть с ним в обиженного. Более разумным было бы выяснить, с кем все-таки имеешь дело.