Теперь Элла среди людей. Нет, для них она тоже чужая, но внешних отличий не видно, даже если смотреть внимательно, а значит, есть шанс, что в Тмаре получится стать своей. А там, как знать, может, удастся избавиться от мыслей о бывшем. Забыть, что пришлось отдать возлюбленного, потому что не можешь подарить ему наследников. Проклятая переменчивая сущность! Если бы сразу вынесли приговор, сообщили, что ничего не выйдет, – было бы легче. Но нет, надежда теплится и сейчас, вот только от нее хочется выть на луну, будто ты шестиглавый волк из лабиринта под Миром мертвых. Только боги знают, как она хотела детей от Авара! Пусть похожих на него, а не на нее. Все равно! И требовалась для этого самая малость! Ненадолго, на несколько дней стать такой же, как он. Не смогла! Воспоминания о долгих месяцах утомительных занятий, бесполезных заклинаниях, слезах и усталости – вот и все, что осталось от ее попыток.
В дверь постучали. Элла нехотя поднялась с кровати и открыла. Драк не попытался войти, лишь протянул через порог маленькую, с ладонь, бутыль из изумрудного стекла с деревянной пробкой.
– Возьми, – широко улыбнулся и потер рукой подбородок. – Вместилище воспоминаний. Думаешь о чем-то рядом с ним, потом закрываешь, и прошлое больше не беспокоит.
Чародейка нахмурилась:
– Это еще зачем?
Улыбка наставника стала еще шире, он пожал плечами и, согнув руки, показал потолку свободную ладонь.
– Не спеши отказываться. Выглядишь ты, дочь Тэона, – краше в гроб кладут. Если учитывать твой возраст, долго гадать не придется: дело в мужчине. Управлять чувствами опасно, а воспоминания спрятать можно. Возьми, – тут наставник перешел на доверительный шепот. – Станет легче.
Ученица ухмыльнулась, но бутылку взяла, кивнула в знак благодарности и хотела было закрыть дверь, но Драк не дал. Подмигнул и продолжил с той же интонацией:
– А если не поможет, моя спальня через дверь. Я не очень люблю магов в своей постели, вдруг окажусь нехорош, и меня превратят в лягушку, но когда надо помочь, я готов рисковать.
Элла рассмеялась. Брюнет вроде и предлагал непристойность, но делал это так забавно, что обижаться было невозможно. Он, ничуть не смущаясь, продолжил:
– Перед тем, как уйти в город вечером, поешь. Меня, скорее всего, не будет, но Тормак в твоем распоряжении. И не глупи там, не ввязывайся ни во что серьезное. Поняла?