Надо ехать в Тмар. Здесь ее больше ничего не держит, а в про́клятом городе магу всегда найдется работа. Даже такой недоучке, как она.
Жалко оставлять недозревшее лекарство от безумия, Эскал наверняка не пожелает проверить, помогает оно или нет. Но если ему плевать на свой народ, то отчего Элле должно быть до него дело? Потешить самолюбие победой? Вряд ли ей нужно признание, если Авара не будет рядом. Увы! Семейное проклятье бывшего жениха ничего общего с безумием детей Повелителя неба не имеет и Элле не покорится. Давно избрали другой метод.
Поморщилась, вспоминая вчерашний вечер. Нет, она, конечно, заметила и не по сезону украшенный живыми цветами бальный зал в замке Силаты, и разодетых гостей, и изысканные угощения за праздничным ужином, и великолепную музыку после. Но, закрывая глаза, она видела, только с какой трепетной заботой Авар сжимал руку невесты. Словно хрупкий цветок, который не то что сломать – задеть страшно.
Авар превосходно играл привычную для него роль молодого князя, достойного сына правящего семейства. Равнодушно пробегая взглядом по гостям, он улыбался и кивал ровно в тот момент, когда того требовал этикет. Любезничал с дамами, обменивался дежурными фразами с приспешниками матери и ни на миг не выпускал ладонь невесты из рук. Ирта сияла и незаметно прижималась к боку жениха, стремясь будто ненароком попасть в его объятья.
Он выпустил руку невесты лишь раз, когда, как того требовали приличия, Элла подошла поздравить их. Казалось, он удивлен и обескуражен ее приходом. Элла тоже растерялась. Пролепетала заготовленную речь и собралась уйти, но поняла, что не может сделать и шага. До спазма, до боли хотелось побыть с ним немного, перекинуться хотя бы еще парой слов. Поймать взгляд и увидеть настоящую улыбку. Ирта по-хозяйски сгребла руку Авара в свою и, мило улыбаясь, начала громко расспрашивать о лекарстве.
Слишком громко… Довольно скоро их окружили интересующиеся, и Элле пришлось отвечать на самые разные вопросы любопытных. А так как ее слова не всегда выглядели правдоподобно даже для магов, которые понимали, о чем речь, большинство смотрели на нее с плохо скрываемым скепсисом, а некоторые даже с легким презрением. Вокруг было полно знакомых из тех, кому Элла давно в подробностях пояснила, что к чему, но никто не сделал попытки вмешаться в разговор. На мгновение она почувствовала себя зверем, которого охотники загнали в западню. Каким бы огромным животным она ни была, сейчас ее забросают копьями.