Не дрожать, кому сказала! Спину прямо, челюсть вперед, стали в голос.
– Агриппина Ланская, – получилось не совсем как у бабули в гневе, но тоже ничего. Сойдет. – Вы не ответили, что вам от меня нужно, герр Бастельеро.
– Для начала, мефрау Лааска, спасти вас из беды. – В глазах, опушенных длинными и густыми, на зависть фирме «Л’Ореаль Париж», ресницами, мерцала откровенная насмешка. – Идемте, мефрау. Или вам так понравилось местное общество, что вы желаете познакомиться с ним поближе? Это несложно устроить.
– Пожалуй, воздержусь, – так же холодно и насмешливо ответила Ринка, едва подавив дрожь от вставшей перед глазами картинки: надвигающийся на нее щербатый бомж с ржавым ножом.
– Ваше благоразумие не может не радовать, мефрау.
Герцог, некромант и полковник галантно предложил ей локоть. Правда, эта галантность больше походила на издевку пополам с научным интересом. Особенный интерес вызвали ее руки. Что ж, пусть рассматривает. Маникюр она делала всего лишь позавчера, так что стыдиться нечего.
Да и страх немножко отступил. Не зря бабуля говорила: если боишься, держись победительницей и сама себе поверишь.
Она положила подрагивающую руку на сгиб герцогского локтя, словно делала ему великое одолжение.
Герцог хмыкнул и двинулся прочь из подворотни.
– У вас на родине все так одеваются? – спросил он через пару шагов.
– Только те, кто может себе это позволить, – она скопировала его интонацию. – Значит, вы – маг? Наверное, очень могущественный?
Мгновение ее спутник молчал, а потом рассмеялся. Искренне и весело. Антагонистам так смеяться не положено.
– Могущественнее некуда, – ответил он, отсмеявшись. – Похоже, у вас крайне длинный и острый язычок, мефрау Лааска.
В его голосе послышалась явственная угроза, в животе снова зашевелился комок страха.
– Ну что вы, ваша светлость, я – сама скромность. – Ринка потупила взор.
Прямо перед ее глазами оказались замызганные джинсы и перепачканные грязью и ржавчиной кроссовки. Да уж, есть над чем поржать их светлости.
– Вот и отлично, – ответил некромант, выводя ее из подворотни на улицу. – Скромность и послушание вам весьма пригодятся…
– Заче… – начала было Ринка, но ее прервали разноголосые вопли и топот.
Мимо них пронесся насмерть перепуганный и окровавленный оборванец, а из-за угла вслед за ним выскочили преследователи. Целая толпа размахивающих палками, камнями и ножами горожан такой же пролетарской наружности.