Встали друг против друга. Клей, зная наперед исходы подобных поединков, по-честному, спросил:
– Ты не передумал?
– Давай, давай! – гримасничая, ответил Лёха.
– Руки подними к башке, – посоветовал Костя.
– Давай, давай, чего ты мне «шнуруешь»! – продолжал паясничать Лёха, делая движения руками, как греб веслами на лодке, приглашая противника атаковать. Дружки ржали без удержу.
Его зубам оставалось быть вместе еще каких-нибудь секунд пять.
– Блок поставь плотнее, – дал последнее напутствие Клей.
– Ну, на. И что теперь? – ответил Лёха и поднял руки.
Клей еще секунду подумал, но, поняв, что ничего с Лёхой не поделаешь, и спектакль затянулся, ударил первым.
В разрез плохо сведенных перчаток, новоиспеченный боксер получил жесточайший правый апперкот, очень, учитывая, что Клей ниже Лёхи почти на голову, правильный выбор удара, и оказался лежащим вниз лицом в нокауте.
Бокс потряс не только Лёху. Зрители мгновенно стихли и не в силах шелохнуться, будто под гипнозом, смотрели, как из-под головы неподвижного друга вытекает кровь. Они думали, что Клей, спокойно снимающий с себя перчатки, одним ударом разбил Лёхину голову. На самом же деле, Клей только убрал корпус, чтобы туша не придавила его самого. Если бы он знал, что от встречи головы с бетонными плитами коллектора Лёха останется с рассеченной губой и без пары зубов, может быть, и придержал бы его, но отскочил рефлекторно. И случилось то, что случилось, – к Лёхе прицепилась «погремуха».
Костя, неторопливо одеваясь, подумал, что, позабавив себя воспоминаниями о Лёхиной потере, снова наступило время пообижаться на начальника. И начал припоминать: за что бы? Оказалось, что кроме сегодняшнего «назначения» на «трубу», в котором он сам, по совести сказать, виноват, особенно и не за что.
Виталия Витальевича, по прозвищу ВДВ, «за глаза» называли еще Два Винта. ВДВ потому, что это сокращенно от «Виталий Два Винта», а еще потому что он действительно служил в десантуре. А вот почему Два Винта, – не понято. То ли из-за армейской татуировки на плече, где у самолета, по какому-то немыслимому замыслу кольщика, получились непропорционально большие пропеллеры. То ли из-за маленького Андрюшки, внука Мухомора, который, силясь назвать Виталия Витальевича по имени и отчеству, смог выговорить только «Винт Винталеч», или что-то такое. ВДВ он этим не очень смутил, а вот мужиков со смены очень позабавил.