– Кофе мы будем пить в гостиной, мистер Ярроу, – сказала Маргарет. – И подайте, пожалуйста, сандвичи мистеру Хоудену, а то он не сумел добраться там до буфета. – И она прошла в туалетную комнату главного вестибюля, чтобы привести в порядок прическу.
А Джеймс Хоуден прошел по нескольким коридорам в третий зал с большими французскими окнами, выходящими на реку и холмы Гатино за ней. Это зрелище всегда завораживало его, даже ночью, когда он ориентировался лишь по далеким огонькам: он представлял себе широкую, вспененную ветром реку Оттаву – ту самую, по которой три с половиной столетия назад плыл искатель приключений Этьен Брюль[5], потом – Шамплейн[6], а позднее миссионеры и торговцы прокладывали легендарную дорогу на запад – к Великим озерам и богатому мехами Северу. А за рекой лежала земля Квебек, славящаяся своими историческими местами и мифами, свидетельница многих перемен – многого из того, что когда-то закончится.
В Оттаве, всегда считал Джеймс Хоуден, трудно не почувствовать историю. Особенно теперь, когда город – некогда прелестный, а потом испорченный бизнесом – быстро становился снова зеленым: благодаря Национальной комиссии по благоустройству столицы в нем сажали деревья и прокладывали аллеи с подстриженными газонами в парках. Правда, правительственные здания были, как правило, безликими, неся на себе печать того, что критик называл «вялой рукой бюрократического искусства». Тем не менее в них чувствовалась природная неотшлифованность, а со временем, когда восстановится естественная красота города, Оттава может стать столицей, равной Вашингтону, а возможно, даже и переплюнуть его.
За спиной Хоудена под широкой загнутой лестницей тихонько дважды звякнул один из двух позолоченных телефонов, стоявших на столике в стиле Адама. Это был американский посол.
– Здравствуйте, Энгри, – произнес Джеймс Хоуден. – Я слышал, что ваши люди выпустили кота из мешка.
В ответ послышался по-бостонски гнусавый голос достопочтенного Филиппа Энгроува:
– Я знаю, господин премьер-министр, и, черт побери, извиняюсь. По счастью, однако, из мешка высунулась лишь голова кота и мы все еще крепко держим его за хвост.
– Мне стало легче от того, что я услышал, – сказал Хоуден. – Но, как вы понимаете, нам надо выступить с совместным заявлением. Артур направился…