– «Futuris»?
– Да. Ты что никогда не слышал это название?..
– Нет.
– Это немецкая компания. Они сделали состояние на отельном бизнесе и реструктуризации проблемных активов.
Вероника посмотрела на меня, по-видимому, ожидая, что я как-то прокомментирую ее слова, но я промолчал, и через несколько секунд она заговорила снова.
– Тот отель в Татрах… Его продали за бесценок, но при этом в бумагах было прописано два условия… И вот тут уже начинается самое странное. Во-первых, даже после смены собственника «Мон-Сен-Мишель» должен был сохранить свое прежнее название. И второе – в нем всегда в любое время дня и ночи должна быть открыта как минимум одна дверь.
– Но зачем?
– Да, я тоже так и не поняла этого. Но этот пункт есть в договоре… Посмотри там, в папке, должна быть его копия.
Я порылся в бумагах: «Как тебе удалось ее достать»?
– Связаться с гостиницей у меня так и не получилось, но примерно полчаса назад я говорила по телефону с представителями «Futuris»… Поэтому и не смогла приехать во время… Они сами сегодня вечером прислали мне по факсу копии всех документов.
– Это их письмо я получил утром?
– Нет, – ответила Вероника. – По крайней мере, они так утверждают. Если нас интересует это дело, они даже готовы помочь нам с расследованием. Их человек должен прийти к нам в офис завтра утром, чтобы обсудить все условия.
– Какие еще условия? – переспросил я. – Как-то это странно…
Вероника улыбнулась: «Это дело стало бы еще более странным, если бы ты знал, какую сумму они предложили мне сегодня за это журналистское расследование. Хочешь, намекну? Речь о трехмесячном бюджете нашей газеты».
– И откуда такая щедрость?
Вероника покачала головой: «Не знаю. Но завтра у нас будет возможность спросить их об этом лично. То, что я могу сказать наверняка – это то, что с каждой секундой это дело становится все интересней… Сайлент Хилл, говоришь?.. Найди мне тех чудовищ, что скрываются за всем этим».
********
Следующей ночью я долго лежал в темноте, чувствуя, как границы между сном и реальностью с каждой секундой становятся все тоньше и незаметней. Мои глаза оставались закрытыми, но в это мгновение даже я сам не был до конца уверен в том, сплю я или нет. Обрывки снов сплетались с обрывками воспоминаний. И только дождь, что шумел и шумел за окном, казалось, существовал в обоих мирах одновременно.