Вероника покачала головой.
– Не обязательно. Есть предприятия, которые умудряются годами скрывать подобные нарушения. Особенно если за этим стоят большие деньги или большие политики.
– Так значит, мы их ищем?
Вероника вздохнула: «Мне просто нужен хороший материал». И решив не наседать на нее с расспросами, я сделал глоток мартини, поставил бокал на барную стойку и, накинув на себя рубашку, стал застегивать пуговицы одну за другой.
– А как тебе удалось узнать об этом? – проговорил я после недолгой паузы, и в ответ Вероника безразлично пожала плечами: «Наткнулась на несколько фотографий в интернете. А потом стала копать. Несколько недель назад об этом писала одна университетская газета, но история так и не получила продолжения. Было бы неплохо отправить туда кого-то из наших представителей, чтобы провести настоящее расследование».
– Ты и правда надеешься, что эта история превратится в «Дело о пеликанах», и у нас на руках окажется сенсационный материал?
Вероника усмехнулась: «Не знаю. Но я бы сейчас многое отдала за какого-нибудь продажного политика или нечестного промышленника, сливающего отходы в ближайшую реку»…
– Да… – проговорил я как-то бессмысленно. – Но может оказаться и так, что помимо мертвых мотыльков в этой истории ничего больше нет. Мы говорим про статью из университетской газеты…
– Нет, мы говорим о нашей газете! – ответила Вероника, и на одну единственную секунду ее голос вдруг сделался резче. – Она умирает. Ты ведь видишь, какой ерундой мы занимаемся по шесть дней в неделю?! Мы пишем о чем угодно, но только не о том, что действительно важно. Это литературный мусор! И ты знаешь это не хуже меня.
Вероника сделала глоток и, отставив бокал в сторону, посмотрела прямо на меня.
– Ты же поэтому уходил из газеты?
Я промолчал, как будто ее вопрос и не предполагал никакого ответа, но Вероника, по-видимому, сочла это за знак согласия.
– Мне нужно собираться, – ответил я после короткой паузы. – Уже почти ночь.
Вероника кивнула головой, словно давая понять, что все понимает. И отведя взгляд в сторону, достала из пачки обычный для себя ментоловый Vogue. Щелчок зажигалки – один, другой… И к яркому цвету ее помады добавился еще и яркий огонек, горевший на кончике сигареты.
– Почему ты никогда не ночуешь у меня? – спросила она так и, оставаясь стоять спиной ко мне напротив огромного панорамного окна, за которым, как угли костра, горели огни ночного города.