Так же все эти иммунные специалисты не использовали никакую
страховку. Даже каски были не у всех.
— У нас голова крепче, чем эти пластмаски, — рассмеялся Валунин.
— Так сказали строители, когда Порохов сделал им замечание за
несоблюдение техники безопасности.
— И в чём они не правы? — согласился я с рабочими.
— Вот потому теперь никаких касок на стройплощадке и нет, —
подытожил майор.
Тем временем мы прибыли в санчасть, которая представляла из себя
несколько полевых медицинских палаток.
— Только не задерживайся тут, Ларионов, — сказал Валунин, когда
я выходил из машины. — Совещание через полчаса. Штаб – вон там, —
он показал рукой на небольшой холм, на вершине которого стояло
непохожее на остальные здание.
— Спасибо, я успею, — ответил я, направляясь к ближайшей
палатке, табличка на которой говорила о том, что это приёмная.
Под звук отъезжающего УАЗа, я вошёл внутрь. Пациентов здесь не
было. Только врачи, среди которых я быстро отыскал Анну Степановну
и сразу же направился к ней.
— Нисколько не сомневалась, что вы, Максим, заглянете навестить
девушек, — без улыбки встретила меня Анна, на бедже которой
значилось, что она главврач на базе “Сибирская”. — Вы всегда
трепетно относились к сослуживцам.
— Здравствуйте, Анна Степановна. Как они? — сходу задал я
вопрос.
— Здравствуй, Максим. Ольга стабильна, — ответила главврач. —
Идёт на поправку. А с Марией всё сложно. Она…
— Что с ней? Не тяните, — помня, что Анна никогда не говорит
загадками, я сразу же понял, что что-то не так с “Милахой”.
— Мария в коме, Максим, — тяжело выдохнув, ответила Анна. — Она
умирает. И в этот раз мы не в силах ей помочь. Ни традиционная
медицина, ни наши целительницы.
Узнав, что “Милаха” в коме, я сразу же направился к ней. Причём
я даже не уточнил у Анны Степановны, где именно девушка находится.
Тем не менее, её палатку я угадал с первого же раза. Словно что-то
незримое меня привело к ней.
Мария лежала на многофункциональной кровати. Медицинская
аппаратура рядом с ней постоянно сигнализировала об изменениях в её
организме. Но громче всех, разумеется, шумел аппарат ИВЛ,
помогавший девушке дышать.
Кроме сложной системы жизнеобеспечения, к которой была
подключена девушка, бросались в глаза аппараты Илизарова на её
обеих ногах. Похоже и впрямь переломы у неё были очень серьёзными.
Такими, что даже целительницы не смогли их залатать.