На мгновение наши взгляды пересекаются. Глеб смотрит в мою сторону, едва заметно кивает, я делаю то же самое в ответ. Через секунду он обнимает девушку за талию и ведет ее в кафе. Даже дверь перед ней открывает. Ну точно – искупает вину за то, что продинамил в клубе.
Появляется шальная мысль никуда не идти, но потом я расправляю плечи, гордо вскидываю подбородок и бубню себе под нос “Еще чего!”. Если ему неприятно меня видеть, пусть смотрит на свою спутницу. Вот уж там точно приятное глазу зрелище: брови и губы на пол-лица.
Внутри кафе мне не приходится осматриваться в поисках подруги. Я точно знаю, что она сидит за нашим столиком у окна и даже готова поспорить, что ее заказ – латте с соленой карамелью и круассан с шоколадным кремом.
— Ты видела? — шепчет Дина, стоит мне присесть за столик.
— Видела что?
— Багрова. Справа от нас. С той самой белобрысой пришел.
— Не видела, — говорю равнодушным голосом и беру со стола меню. — Видимо, искупает вину за динамо.
Динка начинает смеяться, я пытаюсь прочитать меню, но мысли расползаются. Когда подходит официант, дублирую заказ подруги. Латте с соленой карамелью и круассан с шоколадом.
— Ты же терпеть не можешь соленую карамель, — замечает Дина.
— Захотелось.
Я непринужденно пожимаю плечами и впиваюсь в подругу взглядом:
— Помнишь, ты говорила, что Мишина продает свои картины?
— Помню. Она с десяток уже продала. Одну, я слышала, аж за тысячу баксов.
— Неплохо.
— Очень дорого! — возмущенно фыркает Дина. — Ты ее мазню видела вообще?
— Ты же знаешь, что главное – подача. Любую мазню можно продать дорого.
Когда официант приносит латте, разговор приходится прекратить. В это время я натыкаюсь взглядом на зеркало за спиной Леры. В его отражении вижу Багрова и прямую спину его спутницы. Вот смотрит он почему-то не на нее, а в это же зеркало, прямо мне в глаза. Я опускаю взгляд в латте и начинаю на себя злиться. Я обещала себе, что не буду обращать на него никакого внимания. Данные себе обещания нужно сдерживать.
— Я почему тебя спросила, — возвращаюсь к разговору с Диной. — Ты не в курсе, где она картины продает?
— А тебе зачем? — настороженно спрашивает подруга.
— Деньги нужны. Хочу пару своих выставить.
Динка ошарашенно на меня таращится. Я обещала никогда и ни за что не продавать свои работы, но… ситуация вынуждает. Мы с Борей говорили за завтраком. Работать мне действительно не вариант. Тогда не останется времени на учебу и рисование. А это то, что приносит моей душе покой. Когда я беру в руки кисточку, я притрагиваюсь к прекрасному. Обменять это на душный ресторан, униформу официантки и поднос в руках было бы кощунством.